Фальшивый талисман
Шрифт:
— Пожалуйста. — Ипполитов достал из кармана документы, но отдал их Бобренку — старшему но званию.
«Майор Таврин, — прочитал Бобренок в удостоверении личности. — Петр Иванович, заместитель начальника ОКР Смерша армии… Удостоверение Героя Советского Союза». Ого! Выходит, соседи и коллеги. Что он делает здесь? Командирован в Москву? Стало быть, направляется в Сарны на аэродром?
— Я
— У нас тут пока шалят… — сказал Бобренок. — Ваши края поспокойнее. Когда вы выехали? — спросил он, продолжая изучать документы.
— Вчера. Еще вчера вечером…
Бобренок мельком взглянул на плащ Ипполитова и подумал точно так же, как и капитан Шалалай: странно, шел дождь, они гнали всю ночь на мотоцикле по шоссе и сухие!.. Впрочем, могли остановиться, обтереть машину, переодеться. Вон на заднем сиденье мотоцикла приторочен целый чемодан с имуществом. И все же что-то не нравилось Бобренку в майоре, какая-то суетливость… Но, что поделаешь, с одной стороны, понятно, волнуется, ведь угодили в засаду… С другой…
Майор глянул на номер мотоцикла. Все правильно — номер войсковой части, которую он знал.
— Мы из контрразведки соседней с вами армии, — пояснил Бобренок. — Возможно, сегодня ночью вражеский самолет высадил десант. Никого не встречали по дороге?
— Да нет, ничего подозрительного не видели, — ответил Ипполитов уверенно. — Вот только бандеровцы. Мы очень торопились, надо на аэродром успеть. А теперь колесо продырявили, нужно сменить…
«Отметок комендатуры нет, — думал между тем Бобренок — Ну и что? Заскочил на пару часов в город под вечер, поужинал… Где тут отмечаться? Все вроде бы правильно, но чем он мне не нравится?..»
Бобренок взглянул на Толкунова. Тот просматривал бумаги Суловой и тоже морщился. Значит, и его что-то смущает.
— Извините, — строго сказал Бобренок. — Поскольку вы оказались в контролируемой зоне, я обязан произвести досмотр ваших личных вещей.
— То есть как? — Ипполитов даже задохнулся от изумления. Ему уже
Бобренок наконец понял, что его смущает: он знал многих в Смерше соседней армии, все же провели вместе не одну операцию… Правда, майора Таврина он мог и не знать. Но о Герое Советского Союза Таврине должен был бы слышать. Может быть, это просто новый человек?
— Поймите, мы опаздываем! — повысил голос Ипполитов. — У меня срочное задание командования!
Взгляд Бобренка скользнул по мотоциклу и задержался на ключе, торчавшем из гнезда зажигания, вернее, не на самом ключе, а на брелоке, бронзовом чертике с царапиной… Чертик… Бобренок совершенно ясно вспомнил слова полковника Карего: «Скорцени подарил агенту талисман… в виде бронзового чертика».
И тут вдали на шоссе раздался крик. Бобренок и Толкунов обернулись: по дороге, сильно хромая, к ним бежал солдат в длинной шинели. В левой руке он сжимал автомат, правая болталась, но он упрямо ковылял, что-то крича. Ипполитов все понял. Воспользовавшись секундной паузой, он бросился через кювет в кусты. Выстрел из пистолета и возглас Бобренка «Не стрелять!» прозвучали одновременно. Пуля обожгла ногу. Ипполитов рухнул в заросли, и сразу на него кто-то навалился. Он рванулся, пытаясь освободиться, но ему больно вывернули руку, ткнули лицом в мокрую траву. Ипполитов злобно вцепился зубами в землю — знал, что это конец, но не мог смириться, рвал бы и кусал все вокруг, но руки ему уже связали, и он только бессильно скрипел зубами.
Он слышал, как истошно рыдала Сулова, взвизгивая и матерясь, как доковылявший солдат прохрипел:
— Там капитан Шалалай… Без сознания, но, кажется, еще живой…
Бобренок приказал Толкунову:
— Я тут управлюсь сам. А ты немедленно к капитану! Окажи ему первую помощь…