Фама и ангел
Шрифт:
Первый глоток, легкое чувство отвращения, позыв к рвоте, обычное у меня для первого глотка, второй, третий... Хватит для начала, а теперь разумного потребим... Откидываюсь на самодельную подушку - тут все самодельное, куски поролона в мешке, а сверху полотенце, беру книгу в руки, любуюсь буквами на обложке...
JULIO CORTASAR «HISTORIAS DE CRONOPIOS Y DE FAMAS».
Открываю на любимой сто тринадцатой странице. Глава называется - Costumbres de los Famas. И снова, в тысячный, в десятитысячный раз вчитываюсь во фразу, в предложение, хотя помню его наизусть, вчитываюсь, пытаюсь ухватить ускользающий от меня смысл... Sucedio gue un Fama bailaba tregua y bailaba catala delante de un almacen lleno de cronopis y esperanzas...
Роса
Я делаю еще несколько глотков манагуа. Ставлю пустой стакан на пол и подношу закрывшуюся книгу близко-близко к глазам. Сквозь картон переплета вижу светящиеся зеленым буквы -
«EL PAIS» CLASIKOS DEL SIGLO ХХ Miguel Yuste, 40, 28037 MADRID DIARIO EL PAIS, S.L. Deposito legal: M - 36.705 - 2002...
Может попрактиковаться в испанском? Когда-то мама заставляла Мишеньку переписывать куски из французских детективов, а может написать письмо, ну с понтом, в эту самую EL PAIS, S.L., мол уважаемый кабальеро или сеньор издатель, хочу предложить вашему издательству... Что же им такого предложить, в таком письме можно что угодно накручивать, все равно мусор, хочу предложить...
Да, Фама эта не живая, рок-н-ролл мертв, но я то жив, стуча костылем мечусь среди громадин зданий, под дождем проливным, в пустоте и темноте освещенной фонарями луною, шарахаясь от провалов огня наполненных подозрительно вглядывающихся манекенами с широкими плечами в классике костюмов и лысыми башками черного и пепельного цвета за полировкой стекла...
В коридоре какие-то голоса, вставать в лом, зато висок больше не ноет, а что это шмотки на мне мокрые? ну и сон, дождь приснился, да нет же, нет, дождь за окном, а я, это я на улицу выскакивал, то ли что-то искал, то ли кому-то что-то предложить пытался... Вспомнил! это я в Ла Пальму катался, купил Хуану «бошек» вместо выпитых и на место положил, в коробку...
– Ола пирато, ты будешь ужинать?
– ласково интересуется Роса, иногда я думаю. что она ко мне не равнодушна, а иногда я просто уверен - мой возраст, примерно в два раза старше их всех плюс костыль-нога, вот отсюда и доброжелательность... Ну и просто Роса человек хороший.
– Пирато, ты спишь? Сплю ли я? вот вопрос. В Париже спал днями, ходя по улицам, работая на ненавидимой работе, посещая сквот бывших, но оставшихся «совками»... Здесь только иногда у меня ощущение, что я сплю, но чаще я бодрствую, весел и энергичен, машу крюком, пыхаю грас, балдею с юными амигос...
– Пирато, вставай, Вилли сделал вкусный ужин, вставай!...
3.
Только через два дня я вспомнил, что написал и оправил какое-то выдуманное письмо в адрес издательства, выдавшего Кортасара. Вспомнил и расхохотался - на такое идиотское письмо ни один издатель не будет отвечать. Но я ошибся.
В чем прелесть Запада - здание на снос, живем нелегально, правда полиция в курсах, разок приезжали ксивы листать, а почту носят. У нас на входной двери, прямо к фигурной решетке почтовый ящик на болтах с гайками прикручен, так нам туда и рекламки суют, и всякое прочее говно, пару раз даже иеговисты
...нас очень заинтересовала аннотация Вашей книги, присланной нам, просим Вас выслать небольшой отрывок что ли, незнакомое слово, с уважением и почтением, примите мол наши уверения и так далее...
Интересно, смеяться сейчас надо или печалится? а какого печалится, в зале на первом этаже пара ржавых агрегатов на дубовых столах осталось, строчи да строчи, как из пулемета, только вот что строчить то, что?..
Я распахиваю ставни, местная особенность - ставни на окнах не снаружи, а внутри, тусклый свет из шахты дворика да еще сквозь давно не мытые стекла, распахиваю и окно. Запах гнили что ли, плесени, чего-то затхлого вместе со светом, солнце где-то высоко-высоко над трехэтажной почтой, вчера был на радость клевый и удивительный день... Я унес в клюве под восемьдесят эуро, и одна не сильно помятая жизнью туристка согласилась попить пивка в тени ночных фонарей... Даже имя не помню, помню собственную неуклюжесть с чертовой ногой.
Из углов в свет пропахший гнилью выступила обшарпанная канцелярская мебель - дубовые шкафы с оторванными дверцами, массивные столы с каким-то канцелярским мусором, в углу на одном и ржавеют-блестят хромом-никелем два монстра с широкой кареткой. Да, память не подвела, я же в первые дни вписки весь сквот облазил, я же любопытен, как не знаю кто... А стульев не оставили гады, последние сквотеры наверх отволокли, на собственные нужды. Интересно, как долго я стоя творческий процесс выдержу, с ногой-то?.. Вопрос конечно интересный...
Тяну на себя за тусклую фальшивую бронзу, скрипя выползает ящик с пылью, в углу несколько пожелтевших листков бумаги размера А4 вроде бы. Спасибо. Разворачиваю агрегат поудобнее, весу в нем минимум полцентнера, вставляю лист в каретку - в фильмах видел, все делаю в первый раз, как новорожденный. С огромным трудом проворачиваю каретку, заржавело что ли? лист с металлическим лязгом уползает куда-то во внутрь монстра-агрегата... А если лента высохла к чертям собачьим? да вроде бы тут не сухо, а совсем наоборот... Присаживаюсь боком на край стола, вытянув ногу, заношу указательный палец над клавишами, и задумываюсь. А что же я им наобещал в том письмеце-то, хоть убей не помню, придется по бездорожью шутить и дальше, стеб дело хорошее, начну с многоточия, тогда можно и не напрягать башки кочан воспоминаниями насчет сюжета, мол данный кусок потом в сюжет вольется...
Трижды стукаю с силой в клавишу и склонившись, в удивлением вижу - три отпечатанных точки как будто светятся в сумерках зала. Ха, начало есть, теперь к этому началу дописать остальное и будем хохотать.
...В конце того самого полета к солнцу, в который его отправили танцующие мусорщики в белом, Майкл сильно и больно ударился об грязный асфальт, поломав свои крылья. Скорая помощь, примчавшаяся на чей-то звонок - мир не без добрых людей, с воем сирены умчала-увезла Майкла в белоснежный полярный холод больницы, где яркий блеск чего-то на потолке так больно отдается в голове, ноге, да и во всем теле. А крылья были отняты, ампутированы еще там, на улице и остались лежать на грязном асфальте...