Фамильная честь Вустеров. Держим удар, Дживс! Тысяча благодарностей, Дживс!
Шрифт:
Старая прародительница теперь тоже казалась настроенной… что это за слово — начинается с «п» и означает «менее воинственно»? Пацифистски — вот. Предположение, что она не может иметь племянника, не похожего на джентльмена, вы звало у нее прилив пацифизма. Не то чтобы она уже была готова пригласить мамашу Мак-Коркадейл на длительную прогулку, но ее тон стал заметно дружелюбнее.
— Почему вы называете его слизняком? — спросила она, и Мак-Коркадейл ответила:
— Потому что я люблю называть вещи своими именами. Это слово наиболее точно передает его сущность. Он сделал мне неприличное предложение.
— Что? — спросила тетя Далия довольно
Я сам был удивлен не меньше. Трудно было представить мужчину, столь жадного до любовных побед, чтобы делать неприличные предложения миссис Мак-Коркадейл. Я не предполагал, что Бингли способен на такое. Он никогда мне не нравился, но я не мог, хотя бы до некоторой степени, не восхититься его отчаянной храбростью. Вот они, наши скромные герои, подумал я.
— Вы шутите, — сказала пожилая родственница.
Мак-Коркадейл тут же парировала:
— И не думаю. Я рассказываю вам все, как было. Я сидела в гостиной и перечитывала речь, которую написала для завтрашних дебатов, и тут явился этот человек и оторвал меня от работы. Я, естественно, почувствовала досаду и спросила его, по какому он делу, и он заявил с гадкой ухмылкой, что он Санта-Клаус и принес мне манну небесную в пустыню и благие вести. Я уже хотела позвонить в колокольчик, чтобы его выпроводили, потому что я, конечно, решила, что он пьян, но тут он сделал мне это странное предложение. Ему удалось завладеть информацией, компрометирующей моего соперника, и он хотел продать ее мне. Сказал, что тогда моя победа на выборах — дело решенное. Верняк, как он выразился.
Я встрепенулся. Не опасайся я, что меня услышат, я бы сказал: «Так-то вот!» При других обстоятельствах я вошел бы в комнату, похлопал прародительницу по плечу и сказал: «Предупреждал я вас, что Бингли располагает сведениями? Может быть, в следующий раз вы прислушаетесь ко мне». Но поскольку пришлось бы возобновлять знакомство с женщиной, одной встречи с которой мне хватит по гроб жизни, это исключалось. Я остался на месте, только еще больше навострил уши, чтобы не пропустить остальную часть диалога.
После того как прародительница произнесла «О Господи!» или «С ума сойти!» — в общем, что-то, из-за чего стало ясно, что рассказ гостьи сильно ее заинтересовал, Мак-Коркадейл продолжила. И продолжение рассказа, бесспорно, довершило удар. Роковая весть, иначе и не назовешь.
— Оказывается, этот человек — бывший камердинер, и он состоит в лондонском клубе дворецких и камердинеров, каждый член которого обязан, согласно уставу, делать записи в клубной книге о своем хозяине. Мой гость объяснил, что в свое время он служил у мистера Уиншипа и надлежащим образом записал многие его похождения, которые, стань они достоянием гласности, произвели бы самое неблагоприятное впечатление на избирателей Маркет-Снодсбери.
Я был удивлен. Я понятия не имел, что Бингли когда-то состоял на службе у Медяка. Что ж, права старинная пословица «Полмира не знает, как живут остальные три четверти».
— Потом он без тени стыда признался, что в свой последний приезд в Лондон украл эту книгу и теперь она находится в его распоряжении.
У меня перехватило дух от ужаса. Особенно горько было сознавать, уж не знаю сам почему, что Бингли стащил книгу, как раз когда мы с Дживсом потягивали напитки в соседнем помещении. Даже если бы не это, так и так все равно было бы горько. Многие годы я трепетал при мысли, что клубная книга со всей содержащейся в ней взрывоопасной начинкой попадет в плохие
60
Уильям Шекспир. Венецианский купец. Акт V, сцена 1. Перевод Т. Щепкиной-Куперник.
Пожилая родственница верно оценила драматичность ситуации. Она испуганно воскликнула: «Страсти-мордасти!» — и Мак-Коркадейл сказала, что она согласна с этим восклицанием, хотя сама она выразилась бы иначе.
— Ну, и как вы поступили? — спросила прародительница, горя от нетерпения, и Мак-Коркадейл ответила характерным для себя хмыканьем-фырканьем. В нем слышались и утечка пара, и случайная встреча двух-трех кошек с двумя-тремя собаками, и шипение кобры, вставшей поутру не с той ноги. Интересно, как реагировал на этот звуковой эффект покойный мистер Мак-Коркадейл? Может быть, находясь под впечатлением от него, он решил, что попасть под трамвай — не самое худшее в жизни.
— Я вышвырнула его поганой метлой. С гордостью могу сказать, что собираюсь победить в честной борьбе, и его предложение было мне глубоко противно. Если надумаете добиваться его ареста, хотя не представляю, как он мог бы осуществиться на практике, его адрес: Ормонд-креснт, 5. Он, кажется, положил глаз на мою горничную и дал ей свой адрес. Но повторяю, серьезных оснований для ареста нет. Наш разговор проходил без свидетелей, и он может преспокойно отказаться от своих слов. Жаль. Я испытала бы истинное наслаждение, увидев, как его повесят и четвертуют.
Она снова фыркнула, и прародительница, знающая толк в правилах хорошего тона, поспешила задобрить ее комплиментом. Она сказала, что мамаша Мак-Коркадейл заслуживает ордена.
— Ну что вы.
— Так благородно было с вашей стороны отказать этому человеку.
— Как я уже говорила, я собираюсь победить в честной борьбе.
— Вам было не только глубоко противно выслушивать его предложение, но и досадно отрываться от работы над речью.
— Особенно если учесть, что за несколько минут до того меня оторвал от работы странный молодой человек, показавшийся мне слабоумным.
— Ну, это, должно быть, мой племянник Бертрам Вустер.
— Ах, простите.
— Ничего-ничего.
— Возможно, у меня сложилось превратное впечатление о его умственных способностях. Наша беседа была очень краткой. Мне только показалось странным, что он пытается убедить меня голосовать за моего соперника.
— Он вечно носится с нелепыми идеями. Он у нас такой, с заскоками. «Движется таинственно и чудеса творит» [61] . Но безусловно, ему не следовало мешать вашей работе над речью. Хорошо она у вас получилась?
61
Уильям Купер. Гимн «Бог движется таинственно».