Фамильное дело

Санд Жаклин

– И что?

– Так я проверил, капитан, – ухмыльнулся Филипп. – Та дверь, она очень странная. Рядом с нею окно, если посмотреть в него с улицы, то понятно, что за дверью ничего не должно помещаться, кроме чулана. Что там делать полчаса? Мышей ловить?

– Некоторые отшельники годами живут в пещерах, куда бы и твой матрас не влез, потому что считают это необходимым для достижения мудрости. Возможно, господин Симонен из таких.

– Но он не отшельник. И еще – когда господин Симонен вернулся, у него сапоги были мокрые, следы оставляли на полу. Какой мудрости можно достигнуть в мокрых сапогах?!

Виконт расхохотался.

– Браво, Филипп! Ты настоящий сыщик. Молодец.

Подождем немного, а затем отправимся проверить, что там за секретной дверцей. Переоденься, возможно, нам придется карабкаться по камням.

Сонливость как рукой сняло. Значит, Сезар был все-таки прав, и секретный ход существует. Догадка обернулась реальностью, а то, что туда шастает несимпатичный управляющий, добавляло масла в огонь. Виконт был уже почти убежден, что дело идет о контрабанде, и думал лишь о том, как много известно Греарам. Это действительно две разные истории – история обмана и история безумия. А он едва не смешал одно с другим. Но удача Сезара не оставила.

Спустя полчаса виконт и его камердинер спускались вниз, стараясь ступать бесшумно. Дом был погружен в ночную тьму. Филипп прикрывал рукою фонарь, чтобы тот не давал слишком яркого света. В безмолвии миновали вестибюль с русалками на потолке, которые казались застывшими привидениями, прошли коридором мимо череды кладовых и остановились у той самой дверцы, что приметил Филипп. Конечно, она была заперта. Все так же без слов, чтобы неосторожным звуком не разбудить спящих при кухне кухарку и поварят, Сезар достал из кармана изогнутую булавку и, согнувшись, принялся ковыряться в замке. Через минуту дверь отворилась с легким щелчком, открыв взору уводящие вниз ступени.

– Я же говорил! – не в силах сдержаться, еле слышно прошептал Филипп.

Сезар взял у него фонарь и первым ступил на лестницу. Спуск оказался не таким крутым, как думал виконт, и не слишком извилистым. Туннель, достаточно высокий, чтобы здесь мог пройти, не сгибаясь, взрослый мужчина, и достаточно широкий, чтобы при ходьбе не задевать стены, шел, по всей видимости, внутри скалы, на которой стоял Мьель-де-Брюйер. Кротовья нора, творение природы и Жерома де Греара. Вдоль туннеля по узкому желобу, бывшему на первый взгляд естественным руслом, сбегал говорливый ручей; скальные породы, расслаиваясь, образовывали неровный потолок, кое-где стесанный, чтобы можно было пройти. Иногда проход сужался, но ненамного: все нужные места оказались расширены. Желтый свет фонаря выхватывал то капли на каменном срезе, то неглубокие провалы во тьму, заканчивающиеся каменной стенкой, то крохотное озерцо рядом со ступенями – там, где ручей вымыл себе пространство побольше. Лестница сделала резкий виток и закончилась, перейдя за поворотом в коридор, по обеим сторонам которого шли дубовые, обитые железом двери.

– Ого, – сказал Филипп. – Это что, пиратский склад?

– Именно он. – Сезар, остановившись, водил фонарем в разные стороны, чтобы лучше разглядеть все. – Причем очень старый. Не удивлюсь, если ему больше лет, чем самому дому, а Жером де Греар только воспользовался тем, что получил вместе с купленным куском земли.

Филипп не стал спрашивать, кто такой Жером де Греар, и толкнул ближайшую дверь; та отворилась со зловещим скрипом, в духе лучших романов, описывающих ужасные происшествия и мистические явления. Никаких скелетов в цепях за нею не было, лишь пустое квадратное помещение.

То же самое обнаружилось и за остальными дверьми. Лишь за последней оказалось несколько грубо сколоченных деревянных ящиков, как выяснилось, пустых. На них стояло клеймо Ост-Индской компании и невинная надпись «Чай».

– Контрабанда чая? – усомнился Сезар, постукивая ногтем по щелястой доске

и разглядывая полустершиеся буквы. – И только-то? Хотя, конечно, прибыль есть. Не нужно платить налоги… В любом случае эти ящики не два века здесь лежат.

– Месяца два-три, не больше, – убежденно произнес Гальенн.

– Почему ты так решил?

Камердинер поднял с пола белую доску, растрескавшуюся и покрытую соляными разводами.

– Море и дерево все время в движении, капитан. Здесь сыро, а такие ящики не простоят долго в сыром месте. Береза.

– Как же их перевозят на кораблях? И зачем делать из березы ящики для транспортировки товаров, коль она столь ненадежна?

– Так в том все и дело. Их незачем возить туда-сюда по морю, ящики оставляют здесь, вынимая то, что в них содержалось. Через некоторое время они рассыхаются, разваливаются, и никто уже не определит, откуда эти ящики и что в них везли. – Филипп вновь постучал по доскам. – Они свое отслужили, а сырость скроет следы.

– Пойдем посмотрим, что дальше, – сказал виконт.

Коридор расширялся и переходил в естественную пещеру, куда впадал ручей. Почти сразу пришлось остановиться: здесь уже плескалось море. Сезар прикрыл заслонку на фонаре и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Выход из пещеры, достаточный, чтобы через него прошла лодка, высветился смутным треугольником; до него было футов десять. Виконт вновь поднял заслонку.

– Так они это и делают, – проговорил он негромко. – Приходит корабль, с него снимают запрещенный груз и переправляют сюда, а потом вывозят – на телегах или как-то еще. Или же за ним приплывает марсельская шхуна, рыбачий баркас, что отправляется якобы на ночной лов в море. Хотя нет, в темноте заходить в каланку опасно, а днем корабль непременно увидят. Значит, по коридору наверх, к черному ходу, затем на телегу и – за пределы Мьель-де-Брюйера.

– Одному тут не справиться, – заметил Филипп.

– Верно. Их по меньшей мере двое: управляющий и… кто еще? Сколько слуг в поместье?

– Около двадцати. Большинство служит здесь много лет, но есть несколько новых.

– Нужно выяснить, кто из них в этом замешан. – Сезар прошелся вдоль кромки прибоя, светя себе под ноги фонарем. Бормотание волн казалось гулким в просторной прохладе пещеры. – Так, а это что? Пойдем посмотрим, Филипп.

В дальнем углу пещеры виднелся еще один черный провал – следующий коридор, но этот был больше похож на естественный проход: всюду выступы и торчащие камни. Виконт и идущий за ним по пятам Филипп медленно пошли по ведущему вниз туннелю, пока не оказались у короткой лестницы. За ней обнаружилась крохотная комнатка с двумя дверьми, и, распахнув одну из них, Сезар увидел точно такое же квадратное хранилище, как и наверху. Пол был скользкий, покрытый водорослями и ракушками, неприятно хрустевшими под сапогами, стены – осклизлые от постоянно стекающих по ним капель. Могучая дубовая дверь от времени и воздействия воды стала почти черной.

– Мореный дуб, – сказал виконт, – и мокрое, очень мокрое помещение. Самое последнее, самое тайное хранилище. Оно ниже уровня моря, и во время прилива его затапливает полностью. Товар, который не боится воды, можно спрятать здесь, и в прилив его никто не найдет. Если бы сейчас не был отлив, мы бы сюда не прошли.

– Вернемся, капитан? – В каменном мешке, вонявшем водорослями, Филипп чувствовал себя неуютно.

– Да, возвращаемся. Мы видели все, что нужно.

Они поднялись обратно в пещеру, наполненную эхом, прошли коридором к лестнице и вскарабкались по ней наверх. Постояли перед дверью, прислушиваясь. Тихо. Филипп выглянул и махнул – никого. Сезар вновь покопался булавкой в замке, и тот сыто щелкнул, закрываясь.