Фамильное проклятье
Шрифт:
– А Регина Никонова? – напомнил Стас.
– А Регина Никонова была их соседкой по площадке там, в Дедовске, где квартира друга. Веселая такая дамочка, ужасно общительная, правда, любит выпить.
Стас хотел поправить – любила, – но не рискнул. Ему не хотелось еще больше пугать Анастасию.
– Как только у Степы со Светланой компания – Регина тут как тут. То ей якобы соли надо, то полстаканчика масла. А уж раз зашла, ее всегда угощали.
– Кто поддерживал с ней более дружеские отношения – Степан или ваша
– Пожалуй, Степан. Регина к нему сразу прониклась. Между женщинами разница в социальном положении чувствуется гораздо сильнее, чем между женщиной и мужчиной. Обращали внимание?
– Да, действительно, – согласился Стас. – А Степан бывал у Регины дома?
– Вот уж не знаю. Думаю, если вы спросите у него про Регину, он вам выложит все в лучшем виде.
Стас очень сомневался, что «выложит все в лучшем виде», но Анастасии, опять же, ничего говорить не стал. Дальнейшее перечитывание бумажек ни к чему не привело. Но и того, что удалось обнаружить, было более чем достаточно. Доставив Анастасию к бабушкам и наказав никуда не отлучаться, Стас вернулся в агентство и протрубил общий сбор.
Он рассказал все, что только что узнал от Анастасии.
– Телефон Светланы Прохоровой в записной книжке моей жены! Это не просто интригующе, это подозрительно и тревожно. Возможно, есть смысл не придумывать собственные объяснения этому факту, а допросить Вику с пристрастием?
– Кстати, – вмешался Пучков, – оперативники, проверявшие мужчин, зарегистрировавшихся в гостинице «Северная» примерно в то же время, что и Ворьбьев, пока ничего не зацепили.
– Еще одно очко в пользу нашей версии. Значит, мужчины здесь ни при чем. И в гостинице с Воробьевым встречалась именно женщина, – сказал Таганов.
– Или не встречалась с ним, а выслеживала его, – добавил Стас. – Если допустить, что он не врет и не знает, как исчез пистолет.
– Кое-что новое есть и у меня. По убийству Никоновой, – сообщил Пучков. – В ее квартире обнаружили тайничок в посудной полке. В тайничке лежали триста баксов и визитка – чья бы вы думали?
– Чья? – оживилась Вероника Матвеевна.
– Степана Фокина!
– А чьи на ней отпечатки пальцев?
– Самой Никоновой и еще чьи-то. Невыясненного лица.
Таганов присвистнул:
– Но Степан Фокин уверяет, что с Никоновой не виделся лет сто и уж точно не давал ей свою визитку, – продолжал Пучков.
– Я ему верю, – сказал Таганов.
– Минутку! – крикнул Стас. – Только один звонок.
Он придвинул к себе телефон и позвонил Анастасии. Поинтересовавшись, все ли у нее в порядке, спросил:
– Скажите, когда по моей просьбе вы звонили Степану Фокину, откуда вы взяли его телефон?
– У меня есть его визитная карточка, – сказала Настя.
– Когда он дал ее вам?
– Я уже не помню. Это было, по меньшей мере, несколько лет назад.
– А где вы ее храните?
– Где
– А папку?
– Дома, в ящике письменного стола.
– Меня интересует, на месте ли визитка. Мы сегодня сможем это проверить?
– Конечно. Когда скажете. Я ведь сейчас живу по вашему распорядку, – с некоторой обидой в голосе проговорила она и добавила: – Вы проверяете Степу?
– Мы всех проверяем, – ответил Стас. – Я сегодня еще позвоню.
Вероника Матвеевна, дождавшись окончания разговора, тотчас же спросила:
– Думаешь, визитку стащили у Анастасии? И отпечатки пальцев принадлежат ей?
– Я не верю, что Степан Фокин вместе с деньгами за прокат паспорта дал Регине Никоновой и свою визитку, – покачал головой Стас. – Зачем же ему так светиться?
– Да уж, – пробормотал Таганов. – Но визитка Фокина могла оказаться у кого угодно, не только у Анастасии. Почему ты позвонил именно ей?
– Мы бегаем по замкнутому кругу. Именно поэтому я и подумал, что визитку взяли у Анастасии.
– Обратите внимание, что приметы отравителя Никоновой не сходятся с приметами предполагаемого убийцы. У отравителя не было рыжей бороды и очков, – заметил Пучков.
– Хотите сказать, борода и очки – детали маскарада? – спросила Вероника Матвеевна.
– Почему бы нет? В противном случае преступников получается слишком много. Не двое, а трое. Человек с рыжей бородой, стрелявший в Фадеева и наведывавшийся к Анастасии, женщина, проживавшая в гостинице с паспортом Регины Никоновой, и отравитель.
– А может быть, дело гораздо серьезнее и масштабнее, чем мы думаем, – предположил Таганов.
– Не забывайте, у нас есть «горячий» свидетель, – напомнил Стас. – Моя жена. Телефон Светланы Прохоровой в ее записной книжке – факт сам по себе чрезвычайный.
– А у тебя уже появились какие-нибудь соображения на этот счет? – спросил Пучков.
– Появились. Моя жена и Светлана Прохорова как будто созданы друг для друга. Они как две половинки одного яблока. Не удивлюсь, если весь замысел – их рук дело. Возможно, они все придумывают, а кто-то из мужчин – это может быть кто угодно – исполняет.
– Какие-то странные у нас подозрения: сначала – две старухи, теперь – две красивые молодые женщины, – пробормотал Таганов.
– Ерунда, – отмахнулся Пучков. – Жена Стаса и Светлана Прохорова не могли действовать сообща. Это означало бы, что они знакомы давным-давно.
– Может, так оно и есть, – сказал Стас.
– Тогда зачем твоей жене второпях рисовать телефон Прохоровой в своей записной книжке? Если они давно знакомы?
– Да, действительно не сходится.
– Может быть, все-таки Прохорова та таинственная женщина, которая жила в гостинице под именем Регины Никоновой? – в задумчивости проговорила Вероника Матвеевна.