Фамильный крест
Шрифт:
Незнакомый кучер ухмыльнулся. В это время хозяйка принесла чай, Наталья, поблагодарив ее, удалилась в свою комнату. Разложив на столе пирожки, она поужинала и покормила сонную Арину.
В путь отправились рано утром следующего дня, едва забрезжил рассвет. Кучер постучал в комнатку Натальи:
– Барышня, собирайся! Пора!
Она встала, накинула душегрейку, одела спящую дочь, и спустилась вниз. Тут же не замедлили появиться попутчики Натальи, ей показалось, что они стали более нервными, чем накануне, и все озирались по сторонам.
Женщина
С такими мыслями Наталья села в экипаж, Арина спала у нее на коленях. Утро было прохладным, стоял густой туман, Она поежилась от холода и прижала дочь к груди, Арина сладко посапывала во сне.
Экипаж тронулся, снова заскрипели рессоры, на сей раз Наталья задремала. Снился Кешенька: красивый, родной любимый, одетый в новый мундир. Он стоял посредине большой светлой комнаты и улыбался: «Я жду тебя, я всегда буду ждать тебя…»
Наталья очнулась оттого, что впереди, судя всего на дороге, что-то заскрипело, послышался странный шум, затем раскатисто ухнуло… И все стихло. Попутчики встрепенулись.
– Ах, вашу душу, их мать! – ругался кучер.
Арина проснулась:
– Мамочка, что случилось? – спросила она спросонья.
– Ничего, мое золотко, спи, – попыталась успокоить ее Наталья, но необъяснимое волнение и страх охватили ее.
Экипаж остановился.
– Пру, пру-уу! – кучер натянул поводья, лошади встали.
В тумане виднелось дерево, лежащее поперек дороги. Кучер перекрестился, слез с козел.
– Господа, хорошие! – обратился он к «отцу и сыну». – Надо бы дерево с дороги убрать. Черт его знает, что такое! Откуда оно взялось – ума не приложу!
Отец с сыном переглянулись и на глазах удивленной Натальи и кучера, ловким движением извлекли пистолеты из внутренних карманов пальто. Кучер обомлел, тут же, послышался пронзительный свист. Кучер вскочил на козлы и, хлеща лошадей кнутом, что есть силы, попытался развернуть карету, но ни тут-то было – дорога оказалась слишком узкой.
Банда Свистуна, разбойничающая на дорогах Брянщины, была небольшой – всего шесть человек, но отличалась необычайной дерзостью и неуловимостью. Поговаривали, что их вожак Свистун не любил лишних жертв и всегда предлагал добровольно отдать все ценное, но ежели господа артачились, уж не взыщите – в дело шли ружья, пистолеты и топоры, – вооружены соловьи-разбойники были отменно.
Власти Брянского уезда ловили Свистуна почти пять лет, но безуспешно, даже отправляли подсадные экипажи с переодетыми агентами. Но бандиты, словно знали об этом и на дорогах не появлялись.
Да и грабили «свистуны» молниеносно, потерпевшие, оставшиеся в живых давали различные описание внешности разбойников. Полиция пребывала в недоумении, и, увы, была бессильна. Оставалась одна надежда: бандиты не поделят награбленное и перестреляют друг друга, но пока дележка проходила
В один прекрасный день предводитель банды, здоровенный черноволосый мужик с всклокоченной бородой, решил: пора менять место пребывания, ибо на Брянщине становится небезопасно – экипажи, что побогаче сопровождали теперь наемные агенты полиции, в любой момент готовые дать профессиональный отпор налетчикам. Так Свистун потерял двух своих лучших людей и решил: «Баста! Перебираемся в Калужский уезд!»
Наталья, прижав Арину к груди, широко раскрытыми глазами смотрела на своих попутчиков, те взвели курки пистолетов и приготовились дать решительный отпор нападавшим. Послышался выстрел, экипаж застыл, так и не развернувшись: кучер замертво упал на землю, скатившись с козел прямо под копыта лошадей.
Грубый хриплый голос вывел Наталью из оцепенения и разбудил Арину:
– Отдайте все ценное! И мы вас не тронем!
В ответ «отец и сын» открыли огонь, выставив пистолеты в небольшие оконца экипажа.
– Сопротивляться бесполезно! – продолжал голос. – Вы окружены!
Никто не знал, сколько бандитов и где они укрылись, но мужчины упорно продолжали стрелять наугад. Наталья не выдержала:
– Умоляю, перестаньте! Нас всех убьют!
– Замолчи! – рявкнул на нее «отец» и пригрозил пистолетом.
Наталья от страха вжалась в сиденье, еще сильнее, прижав дочь к груди. Девочка плакала, не понимая, что происходит.
– Выпустите меня и ребенка! – взмолилась она.
Но попутчики не обратили не малейшего внимания на просьбу женщины, продолжая отстреливаться. Через мгновенье на экипаж обрушился шквальный огонь, пули разрывали обшивку. Наталья схватила Арину и, прикрыв своим телом дочь, легла на пол экипажа.
Перестрелка продолжалась, бандиты подбирались к своей добыче все ближе. Отец и сын не успевали перезаряжать пистолеты.
Наталья сняла крест, подарок обожаемого Кешеньки в день свадьбы, и накинула его на шейку дочери. Ребенок всхлипывал, не в состоянии от страха даже плакать. Наконец, один из налетчиков подобрался к экипажу и метко выстрелил в «отца», пуля попала прямо в голову.
Обезумевший «сын» схватил Наталью и, прикрываясь ею, словно щитом, выскочил из экипажа. Нападавшие, не ожидая такого коварства, и не желая смерти женщины, растерялись.
– Брось бабу! – взревел вожак. – Все равно не уйдешь! Не бери грех на душу!
Но «сын» не слушал приказов, продолжая двигаться вперед, прикрываясь женщиной. Несчастная вырывалась и молила о пощаде:
– Господи! Помогите! Не стреляйте! Возьмите все мои деньги, – она достала из лифа завязанный платочек. – Вот восемь рублей…
Воспользовавшись моментом, «сын» прострелил плечо одному из бандитов и уже целился в вожака, вышедшего из укрытия. Вожак держал пистолет наготове:
– Последний раз говорю: оставь бабу!