Фан-клуб

Уоллес Ирвин

Адам видел, что Шивли все же не полностью удовлетворен его словами.

— Ну хорошо, почему же ты не попытался применить его, пойти и познакомиться с ней и получить шанс уломать ее с тобой заняться сексом?

— Потому что план слишком сложен для одного человека. Ее положение делает ее менее доступной, нежели большинство женщин. Есть и другие сложности, но нет ни единого препятствия, с которым бы я уже не справился на бумаге. План требует нескольких человек со способностями и организации наподобие нашей. — Он помолчал. — Поскольку мы сегодня

откровенны, я скажу вам, что меня сдерживала и другая причина, сходная с той, о которой говорил Лео Бруннер. Я хорош в созидательной работе и могу вынашивать идеи и планы, но вряд ли способен к действию. Поэтому я всегда мечтал найти себе помощников для осуществления моих замыслов.

Шивли не сводил глаз с Мэлона:

— Может, ты нашел то, о чем мечтал, во мне, Йосте, Бруннере?

— Хотел бы надеяться.

— Ну хорошо, хватит дрочить, малыш. С этой минуты я хочу быть практичным. Никаких игрушек. Я уже вижу, как мы наложим на нее лапы. Эту часть я вижу. Но главное, я хотел бы поверить в то, что наступит после этого. Предположим, мы соберемся вчетвером, разработаем детали и наложим на нее лапы. Ты можешь представить нам абсолютную гарантию того, что мы поладим с ней и она не будет возражать против того, чтобы дать нам? Ответь мне на это и я войду в твою команду.

— Мой ответ полностью удовлетворит тебя, — настаивал Мэлон. — У меня есть документальное свидетельство того, что после нашей встречи она с радостью будет с нами сотрудничать.

— Как говорится, лучше один раз увидеть…

— Доказательство?

— Доказательство.

— Я покажу вам его, — твердо пообещал Мэлон, — но не здесь. Оно находится у меня дома. Как только вы увидите его, ваши сомнения исчезнут. Я уверен, что вы захотите пойти со мной. Как насчет того, чтобы собраться у меня на квартире завтра вечером, после ужина? Скажем, в восемь часов.

Шивли положил руки ладонями на стол.

— Что до меня, я согласен. — Он посмотрел на остальных. — Вы «за» или «против»?

Йост нахмурился:

— Само собой, я «за». Кто был бы против того, о чем мы говорили? Я приду. Просто, чтобы узнать, что у него на уме… Мэлон, если ты убедишь меня, что план реален, я пойду с тобой до конца.

Теперь все ожидали ответа Бруннера. Глаза пожилого компаньона ровно мигали за стеклами очков. Наконец он заговорил:

— Я… не знаю. Пожалуй, поскольку я уже зашел далеко, почему бы мне не зайти еще дальше?

Шивли широко ухмыльнулся:

— Единогласно. Вот это мне нравится.

— И мне тоже, — довольно добавил Мэлон. — Это будет нашим девизом: «Все за одного и один за всех».

— Ага, неплохо, — согласился Шивли. — Хорошо, Мэлон, дай-ка нам свой адрес. Мы обязательно придем. И назовем это первой официальной встречей общества «Давайте — трахнем — Шэрон — Филдс».

Мэлон вздрогнул и быстро огляделся, не подслушал ли их кто-нибудь. Оказалось, что нет. Он наклонился к компаньонам.

— По-моему, с этой минуты всем нам следует быть очень осторожными, — прошептал он. — Если

мы возьмемся за дело по-настоящему, нужно соблюдать абсолютную конспирацию.

Шивли сложил кружком большой и указательный пальцы.

— Хорошо, поклянемся на крови, — пообещал он. — С этой минуты все делаем в тайне. В паху у меня свербит, а значит, это получится.

— Обязательно получится, — тихо подтвердил Мэлон. — И поэтому я бы предложил название для нашей группы, что-нибудь безобидное…

— Наподобие? — спросил Шивли.

— Ну, скажем… Фан-клуб.

— Ага, — с горящими глазами подтвердил Шивли. — Это здорово. Это подходит, компаньерос. Отныне мы — Фан-клуб!

Глава 3

Среда, вечер. Десять минут девятого. Об этой минуте Адам Мэлон мечтал целый год.

На телевизоре стоял поднос с бутылками, бокалами и кубиками льда. Мэлон смешал коктейли и подал гостям напитки с растущим чувством единения по отношению к трем новым друзьям, отдыхающим в его холостяцкой квартире в Санта-Монике.

Тут был Кайл Шивли, развалившийся в старом кожаном кресле, приобретенном Мэлоном в лавке Армии спасения, и закинувший ногу на его подлокотник. Тут же был и Лео Бруннер, напряженно и смущенно сидевший в уголке откидной кровати-койки. И, наконец, Говард Йост, расхаживающий без галстука по комнате и рассматривающий фото и плакаты с Шэрон Филдс, занимавшие две стены.

— Эй, Адам, — позвал страховой агент. — Вижу, ты и впрямь серьезно занялся Шэрон Филдс. Я нигде не встречал подобной коллекции. Твоя квартира смахивает на музей плакатов. Где ты раздобыл столько этого добра?

— На «Аврора-Филмз» и прочих студиях, где работала Шэрон, — ответил Мэлон. — Некоторые из них я купил в комиссионках, специализирующихся на киноиндустрии. Кое-что выменял у других кинофанатов. Да, пожалуй, моя коллекция самая полная в стране.

Йост остановился перед огромным плакатом и присвистнул:

— Нет, вы только гляньте на нее, а? — Он ткнул пальцем в фотографию Шэрон, на которой актриса стояла, расставив ноги и держа одну руку на бедре, а другой рукой комкая сброшенное платье. На ней были лишь полупрозрачный белый лифчик и тончайшие трусики, а на лице — смелая улыбка. — Эх, неужели кому-то не хочется получить это чудо в объятия?

Мэлон отвернулся от телевизора, протиснулся между обшарпанным стандартным шкафчиком для досье и обеденным столом и присоединился к восторгающемуся плакатом Йосту.

— Один из моих призов, — пояснил хозяин. — Он использовался в рекламе фильма «Вы приличны?» Это комедия пятилетней давности, в которой Шэрон играла эдакого общественного цензора, желающего во что бы то ни стало уничтожить некоего продюсера порношоу, путешествующего со своей труппой по Новой Англии. Чтобы разоблачить этого продюсера, Шэрон пришлось притвориться стриптизершей бурлеска и вступить в его труппу. Это кадр из фильма; здесь она в первый раз снимает одежду. Вы помните эту картину?