Фанатик
Шрифт:
— Успокойся. — Он знал жителей порта. Криком здесь ничего не добьешься, но дружеское обращение частенько приносит плоды. — Извини, что разбудил тебя, парень. У нас небольшие неприятности. Ты можешь помочь.
Тин-Тин зевнул, откашлялся и потряс головой.
— Сэр, с вашими делами я не хочу иметь ничего общего. Вы сами по себе, я сам по себе. — Он снова потряс головой и подошел к плите, на которой стоял кофейник. — Хотите кофе? Он у меня всегда горячий. Черт, как же я люблю этот напиток!
— Не откажусь, — Лепски
Тин-Тин налил две чашки черного кофе.
— Что случилось? Ведь вы Том Лепски, не так ли? Вы были патрульным в этом районе года четыре или пять назад?
— Да, но с тех пор много воды утекло. — Лепски улыбнулся и взял предложенную чашку кофе. — Сейчас я детектив второго класса… и буду шефом полиции через пять лет.
Тин-Тин сел на кровать, отхлебнул кофе, вздохнул, поставил чашку на стол и почесал костлявые колени.
— Да… Старый Майк много говорил о вас. Он знает. — Тин-Тин выжидательно посмотрел на Лепски. Кофе прогнал остатки сна. — К часу дня я должен быть в клубе. Так что спать уже не придется. Что вы хотели узнать, мистер Лепски?
— Ты знал Дрену Френч?
Тин-Тин вздрогнул.
— Конечно. Мы с ней хорошие друзья.
— Она была пьяна вчера вечером?
— Пьяна? Нет, конечно. Так, немножко выпила, но пьяна не была. Что с ней случилось?
— Она свалилась с набережной. Разбила голову… Умерла.
Тин-Тин съежился.
— Она умерла?
— Да… умерла.
Печаль появилась в больших черных глазах бармена. Лепски отвернулся. Некоторое время Тин-Тин невидящим взглядом смотрел на потертый коврик и свои босые ноги. Затем шумно вздохнул.
— Значит, такова была ее судьба, сэр. Она умерла сегодня… Другие завтра. Надеюсь, Бог будет милостив к ней.
— Я тоже надеюсь на это. — Лепски допил кофе. — Что ты знаешь о ее друге… Фреде Льюисе?
— Немного. Он практически не пил. Придет и сидит целый вечер, не сводя глаз с Дрены. Этот парень был по уши влюблен в нее. Все видели — как он говорит, как ходит… Глаза даже светятся. Да, он был без ума от нее.
Лепски пододвинул пустую чашку к Тин-Тину.
— Не нальешь ли еще? Прекрасный кофе.
Польщенный Тин-Тин поднялся и наполнил чашку.
— Рад, что вам поправилось. Я и сам считаю, что кофе получился на славу.
После паузы Лепски сказал:
— Странная парочка… Санитар из клиники и девица из клуба.
— Что тут странного? — Тин-Тин покачал головой. — Ничего странного. Люди влюбляются друг в друга. Такое часто бывает.
— Она выпивала?
Тин-Тин нерешительно глянул на Лепски.
— Немного. Вы же знаете, что за жизнь у девочек в клубе. Вот и приходится расслабляться. Да, она выпивала.
— Она не могла сама броситься в воду? Ну, скажем, была чем-то разочарована…
— Разочарована? — Зубы Вашингтона блеснули, как клавиши рояля в полутьме. — Вот уж чего бы не сказал! Наоборот. В последний
— А что она говорила о ресторане?
— Ну, вы же знаете девушек, у них рот не закрывается. Она похвасталась мне, что покупает «Чайку», третьеразрядную забегаловку на Истерн-Пойнт. Сказала, что покупает заведение вместе со своим другом, что в клубе сегодня в последний раз. А клуб наш ругала последними словами. — Вашингтон вздохнул. — Конечно, была немного выпивши… И вот теперь ее нет.
Лепски знал этот ресторан и его владельца Джеффа Хоукинса. Он также знал и то, что Джефф хочет продать заведение. Дело принимало интересный оборот. Лепски поднялся.
— Тин-Тин, — сказал он, — извини, что пришлось разбудить тебя. Можешь отправляться обратно в постель.
— Дрена приглашала, чтобы я зашел к ней, — печально сказал ямаец. — Возможно, она была пьянее, чем казалась?
— Да. Иди досыпай и спасибо за кофе… лучший кофе, который я пил в этом году. — Лепски ничуть не кривил душой.
Он покинул комнату и, прыгая через две ступеньки, выбежал на залитую солнечным светом улицу, и побежал в порт. Яхтсмены-любители уже готовили свои лодки к утренней прогулке. Лепски подошел к патрульному Лоусону, охранявшему забрызганный кровью катер.
— Ребята из отдела по расследованию убийств будут здесь с минуты на минуту. Пока не осмотрят лодку, ничего не трогать. Ясно?
— Да, сэр.
Лепски сел в машину и поехал по набережной в направлении ресторана «Чайка». Остановив машину, он вышел и кинул презрительный взгляд на убогое заведение.
Стучать в дверь пришлось долго; наконец ему открыли. Открыл Джефф Хоукинс, пожилой мужчина в грязном, некогда белом купальном халате и сандалиях на босу ногу.
— Во имя любви к Богу! Да это же шеф полиции Лепски! — воскликнул он.
— Пока еще нет, — отозвался польщенный Лепски. — Как дела, Джефф? Давненько не виделись.
— Я спал. Какие-нибудь неприятности?
— Если бы ничего не случалось, я бы сидел без работы, — сказал Лепски, проходя в полутемный зал. В ресторане было грязно. — Включи свет.
Хоукинс зажег верхний свет. Со второго этажа раздался визгливый голос: жена спрашивала, кто пришел. Хоукинс рявкнул, чтобы она заткнулась, и наступила тишина.
Облокотившись о стойку, Лепски разглядывал Хоукинса. Тот еще не совсем проснулся и осоловело водил глазами.
— Хотите кофе, капитан?
— Нет. Как я слышал, ты собираешься продать свое заведение?
Хоукинс сразу оживился.
— Уже продал. Эта маленькая танцовщица из клуба «Гоу-гоу». Дрена Френч. Она купила у меня заведение за семь тысяч долларов. Ха! Как я рад, что расквитаюсь с долгами!