Фанатик
Шрифт:
По ходу дня Юрий Радамакэр всё глубже и глубже погружался в уныние. К тому времени, когда он, наконец, затащил себя в кровать и заснул, единственной вещью, о которой он ещё задавался вопросом, была, предложит ли ему Каша возможность покончить с собой как благородную альтернативу казни.
Он, конечно же, не предложит. Это было традицией Внутренней Безопасности режима Законодателей. Частью «элитистских привилегий», которые ГБ и его приспешники были настроены искоренить. И больше всех — такие люди, как Виктор Каша. Дикция Каша была безупречна, но Юрий легко обнаружил в его речи следы акцента,
4
Несколько часов спустя он был разбужен самим Каша. Специальный Следователь в сопровождении охраны вошел в каюту посреди ночи, и потряс спящего Радамакэра за плечо.
— Вставайте, — приказал он. — Если нужно, по-быстрому примите душ. У нас есть что обсудить.
Тон его был холоден, фразы коротки. Это Юрий счёл само собой разумеющимся. Но его просто ошеломило предложение Каша, предоставившего ему время для душа. И, принимая его, Юрий задался вопросом, почему Каша сопровождал морпех вместо охранника Государственной Безопасности.
Раз уж на то пошло, где Каша вообще нашёлморпеха на СД Госбезопасности? За исключением редких случаев, когда требовалось подавить обширное восстание, Государственная Безопасность для службы на борту своих кораблей обычно снаряжала собственный контингент наземных войск. Сен-Жюст доверял морским пехотинцам не больше, чем флоту, и не собирался пускать на борт своих драгоценных супердредноутов ГБ большие группы людей, вооруженных и обученных использованию ручного оружия.
Ответы он нашел, как только вышел из душевой кабины, со всё ещё мокрыми волосами, и быстро оделся.
Каша теперь сидел в кресле Юрия. Рядом с ним по маленькому столу была рассыпана груда чипов для записей. Этот вид чипов не использовался для официальных записей, только для личных.
— Вы знали об извращениях Джамки? — спросил Каша, указывая рукой на чипы. — Я провел два самых неприятных часа моей жизни, исследуя их.
Юрий поколебался. Тон Каша всегда был холоден, но теперь он был совершенно ледяным. Как будто человек с трудом сдерживал кипящую ярость под слоем льда официальности. Инстинкт подсказывал Юрию, что он стоит на краю пропасти. Один неверный шаг…
— Конечно, — резко ответил он. — Все знали.
— Почему об этом не было сообщено в штаб на Новом Париже?
«Неужели он настолько наивен?»
По-видимому, что-то выдало его замешательство. Всего во второй раз, с тех пор как он встретил Каша, лицо молодого человека исказил гнев.
— Не трудитесь, чёрт вас подери, использовать в качестве оправдания пример Трека. Я хорошо знаю, что садистов и извращенцев терпят — одобряю ли я это, или нет, а я не одобряю — в качестве персонала тюрем. Но это — оперативное соединение Народной Республики! Официальное, на военной службе, во время войны. Поведение человека с такими отклонениями от нормы, как у Джамки, создаёт очевидную угрозу безопасности! Тем более что он был явным психом!
Свирепея, Каша взял один из чипов и как обвинитель, предъявляющий жюри оружие убийства, выставил его напоказ.
—
Юрий почувствовал, что кровь отхлынула от его лица. Конечно, до него доходили слухи о том, что творилось в частном доме Джамки внизу на планете. Но, по многолетней привычке, он игнорировал эти слухи и списывал наиболее экстравагантные из них на преувеличения, обычные для любой сплетни. По правде говоря, Радамакэр, как и адмирал Чин, был по большей части благодарен за тайные извращения Джамки. Это занимало ублюдка и не давало ему стоять у Юрия над душой. Пока Джамка предавался своим привычкам вдали от оперативного соединения, Радамакэр мог заниматься своим собственным делом. Совать нос в частную жизнь столь высокопоставленного офицера ГБ как Роберт Джамка было опасно, очень опасно. В конце концов, он был начальником Радамакэра.
— Боже правый.
— Бога нет, — резко произнес Каша. — Постарайтесь, что бы в дальнейшем я не слышал о вас таких выражений. И ответьте на мой вопрос — почему вы не сообщали об этом?
Юрий замялся, подыскивая слова. В явном фанатизме юноши было нечто, обезоруживавшее его собственный цинизм. Если у него и были какие-нибудь сомнения прежде, то теперь он понял, что Каша был Истинно Верующим. Одним из тех пугающих людей, которые, если не пользовались собственной властью в личных интересах, ни мгновения не колебались карать всех, кто был не в состоянии соответствовать их собственным политическим стандартам.
— Я этого не сделал… — он вздохнул. — Я ничего не знал об этом убийстве. То, что происходило внизу… Я имею в виду, что присматривал за ним, как и Чин, когда он бывал на борту флагманского судна адмирала — или где-нибудь ещё во флоте — что бывало не слишком часто, он мало занимался своими обязанностями, проведя большую часть времени на одном из СД или на планете…
«Я мямлю как идиот».
— Это ложь, — категорически заявил Каша. — Об исчезновении ракетного техника третьего класса Каролины Кведилла вам было доложено пять месяцев назад. Я нашел это в ваших отчетах. Вы провели поверхностное расследование и сообщили об её «отсутствии без увольнительной, предположительно дезертирстве».
Имя пробудило память Радамакэра.
— Да, я помню тот случай. Но она исчезла во время увольнения на поверхность — время от времени это случается — и…
Он забыл о предупреждении Каша.
— О, Боже, — прошептал он. — После того, как я произвёл первые проверки, Джамка приказал мне бросить расследование. Он сказал, что у меня имеются более важные задачи, чем пустая трата времени на рутинный случай флотского дезертирства.
Темные глаза Каши уставились на него.
— Ладно. Ну, в наказание я собираюсь потребовать, чтобы вы просмотрели этот чип целиком. Убедитесь, что вы недалеко от туалета. Как минимум однажды вас вырвет.
Он резко встал на ноги.
— Но это — позже. Прямо сейчас мы должны закончить расследование в отношении вас. Местная ситуация в таком безобразном беспорядке, что я не могу позволить бить баклуши офицеру с вашим опытом. Я отчаянно нуждаюсь в персонале, на который могу положиться.
Он хмуро ткнул большим пальцем в сторону сержанта: