Фанфик Четверо лучших
Шрифт:
— Как ты думаешь, как к моей победе отнесутся Пожиратели? — осторожно спросил Поттер, и я даже подавился, не ожидая такого вопроса.
— Они... ну... обрадуются, наверное... — осторожно сказал я. — По крайней мере, мало кто будет плакать и убиваться.
— Белла обезумеет окончательно, — рассудил Гарри. — Впрочем, её не жалко, у меня к ней особый счёт. Фенрира я подарю тебе и Люциусу, на цепи и в наморднике.
Я почувствовал нежность, граничащую с восторгом, но счёл нужным предупредить:
— Не дели
— Всё будет нормально, — отмахнулся он.
— Откуда ты знаешь? — не отставал я.
Гарри долгим взглядом окинул меня и только потом сказал:
— Понимаешь, Драко, я чувствую. Не спрашивай, откуда. Я просто знаю, что завтра всё и случится.
От его уверенного тона меня пробрала дрожь. Поттер не был провидцем, но он говорил так, будто уже договорился с Волдемортом о месте и времени проведения последнего сражения. Интересно, может ли Лорд чувствовать, что с его крестражами что-то случилось?
— Я должен знать обстановку в Мэноре, — сказал Гарри тоном полководца перед сражением. Хотя он таковым и являлся...
— Может быть, попросишь подкрепления заранее? — заикнулся я и тут же прикусил себе язык. Десятикратное превосходство сил противника сметёт не только Беллу и Фенрира...
— Нет, — к счастью, решил Поттер. — Если и вызывать сюда членов Ордена Феникса, то только некоторых...
Он уже привычным движением вынул из-под кожи пергамент. Я протянул не требующее чернил перо.
Несколько минут Гарри, пыхтя и высунув язык, что-то писал, устроив пергамент у себя на коленке.
— Ты кому?.. — спросил я.
— МакГонагалл, — ответил тот, и я хмыкнул. Герою лень дойти до башни Гриффиндора. Хотя, может, он прав, не нужно лишний раз высовываться. В школе нет крёстного с его нюхом на нарушение правил, так что от проклятия из-за угла Гарри не застрахован.
— Собираете орден имени директорской птички? — спросил я.
— Именно, — ответил Гарри. — Самый надёжный и проверенный состав. Грюм, Тонкс, Кингсли, Люпин, Уизли...
Я закатил глаза: количество Уизли на один Хогвартс становилось зашкаливающим.
— А сейчас кому пишешь? — я снова заглянул через плечо и увидел, что светится имя «Принц». — А, обстановка. По данным разведки, вражеская армия пьёт и предаётся разврату в преддверии своего поражения...
— Драко, заткнись, — ласково попросил Гарри, и я замолчал: не с руки спорить с сюзереном, магия может не так понять. Хотя, конечно, вряд ли, ведь я не собираюсь причинить ему вред...
Я положил голову Поттеру на плечо и следил за возникающими на пергаменте строчками, написанными мелким почерком крёстного:
«Они не готовы, — писал Снейп. — А я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши предположения. Он ничего нам не поручал и занимается изучением Книги Мерлина».
«Что там с Руквудом?» — написал Гарри, и я смог только
«Выздоровел, — пришёл лаконичный ответ. — Телом».
«Кэрроу?» — спросил Гарри, и я понял, что он делает: травит рану, пытается приучить себя к мысли, что Пожиратели заняты обыкновенными человеческими делами.
«Уже почти готовы. Думаю, в мой дом вы не вернётесь, поэтому завтра они отправятся туда».
«Крауч?»
«Находится в прострации. Смысл ваших вопросов?»
Гарри почесал кончик носа и честно признался:
«Не знаю. Но, на всякий случай, должен сказать вам, что очень вам благодарен. И вам, и Ворону».
Я шутливо боднул его лбом в плечо: Гарри совершенно не умел выражать свои чувства и в такие моменты становился косноязычен даже на письме.
«Я же на всякий случай должен сказать вам, что завещание переписано на вас, — огорошил крёстный. — В случае моей смерти дом на Спиннерс-Энд станет вашим».
Гарри вздохнул и посмотрел на меня, а потом написал:
«Вы так уверены, что я выживу?»
«Вы обязаны выжить», — ответил Снейп. Никогда не замечал за ним привычки лгать, однако сейчас это, похоже, была ложь во спасение.
— Драко, мне страшно, — признался Гарри, опуская перо. — Вы все готовитесь к смерти. Так нельзя. А я просто не могу заставить себя что-то чувствовать. Как будто я машина для убийства. Ведь к этому меня готовили...
— Прекрати, — сказал я, хотя у меня самого комок стоял в горле. — Это война, на войне люди погибают, и никто не знает, кто будет следующим.
Если следующим стану я... Родители умрут от горя. Единственная надежда для рода Малфоев — это то, что мать родила мальчика. Возможно, тогда отец найдёт в себе силы жить после моей смерти и начать всё сначала...
— Гарри, — сказал я. — Пообещай, что постараешься, чтобы всё стало хорошо, когда ты победишь.
— Обещаю, — сказал он и усмехнулся. — Не знаю, как в новом мире найдут воплощение идеи Гермионы... Но всё нужно менять. Всё, понимаешь? — он вздохнул. — Будет много работы. Придётся объяснять людям, что чистокровный не значит «тёмный», а «тёмный» — не значит «убийца и воплощение зла». Люди хотят, чтобы им сказали, где правда, хотят жить, руководствуясь этим. А так не бывает. Мне придётся это перебороть. Или тем, кто придёт за мной.
Он вдруг наклонился и потёрся носом об мою щёку — научился, наконец, ласкаться просто так.
— Знаешь, а на каблуках ты был очень даже ничего...
Я улыбнулся и, отбросив прочь все мысли о грядущем сражении, повалил его на кровать.
98. СС. Побег
Утро мы встретили не самым лучшим образом. Я проснулся оттого, что жгло Метку; Люциус на своей половине кровати ругнулся и скатился на пол, неаристократично плюхнувшись на задницу.