Фанфик Четверо лучших
Шрифт:
— Знаешь, кто-то сказал, что истинная сущность человека проявляется в необычных условиях. Таких, как сейчас. Так чему же ты удивляешься? Что Поттер выбрал Слизерин, а Люциус оказался таким же человеком, как и все, со своими слабостями?
Драко шмыгнул носом, уже не скрываясь.
— Нет. Просто непривычно это всё, понимаешь? Я так злился на Поттера, когда он выбрал этого побирушку Уизли...
— Зато время показало, что прав был ты, — вставил я.
— И так восхищался отцом, когда видел, как он держится в любой ситуации... А тут
— Спасти родного сына не с маской вечного презрения на лице, а искренне боясь не за продолжение рода, а за близкого человека? — подсказал я.
— Ты, как всегда, одной фразой сказал всё, что я не мог, — он улыбнулся, но улыбка тут же погасла.
— Обстоятельства срывают маски, не находишь? — светским тоном поинтересовался я. — Если хочешь — в твоей воле не дать им упасть на лица снова. Не забывай, в традиции слизеринцев раскрываться перед своими.
Он посмотрел на меня.
— Тогда почему мы не сделали этого раньше?
Я развёл руками.
— Потому что люди боятся потерять лицо, не понимая, что это личина.
— А с меня тоже спала маска?
Я кивнул.
— Только ты этого не заметил. У тебя ушла мелочность, ты стал видеть ситуацию шире. То, чего Люциус от тебя безуспешно добивался вот уже несколько лет.
Он фыркнул, развеселившись уже по-настоящему.
— Вот он удивится, когда поймёт!
Драко вскочил и завернулся в первую попавшуюся мантию прямо поверх пижамы, справедливо рассудив, что скоро она снова станет бумагой. По-видимому, обычный ритуал наведения марафета его больше не тревожил.
— Ты завтракать идёшь? — спросил он, едва не подпрыгивая от хлещущей через край энергии.
— Энергия хлещет через край? — я растянул губы, стараясь, чтобы попытка улыбнуться не обернулась оскалом.
— Ну... — он задумался, склонив голову набок и глядя в потолок. — Внутри так пусто... чисто... и легко, — Драко посмотрел на меня, и опять его весёлость куда-то делась, уступив место напряжению, даже глаза потемнели. — Знаешь, я думал, что никто ко мне больше не прикоснётся. Никогда, — глухим голосом заговорил он. — Но сейчас я так больше не думаю, потому что отец обнимал меня, и в тебе я тоже не вижу брезгливости, хотя никому из вас не пришлось пройти... — он замолк: ему не хватило дыхания.
Я помолчал, давая ему время собраться с духом, чтобы договорить, но он молчал.
— Когда-нибудь ты расскажешь об этом? — осторожно спросил я. Драко задумался.
— Когда-нибудь — да, — подтвердил он. — Но не сейчас, слишком мало времени прошло.
— Я понимаю. Когда захочешь поговорить, не бойся об этом сказать, — я уверенно смотрел на него, стараясь быть убедительным. Он кивнул, улыбнулся, хотя губы дрогнули.
— Ты позавтракаешь со мной?
— Да, — сказал я. — Только сейчас управлюсь здесь кое с чем.
Он ушёл на кухню — не восторженно оттого, что я поговорил с ним и принял его, но и не потерянно, — и загремел там тарелками,
Мой взгляд упал на Поттера. Вот кто несколько лет подряд притворялся взбалмошным тщеславным мальчишкой и сумел одурачить даже меня. Недоразумение, да и только...
Недоразумение завозилось, устраиваясь во сне поудобнее. Я отбросил мысли о левитации и, подойдя, поднял его на руки. Не слишком большой труд — внести тощего спасителя мира на второй этаж.
31. ЛМ. Грязнокровка
В обличье ворона я прохаживался под окном кухни Норы и с удовольствием слушал доносившиеся оттуда плач и крик.
— Гарри, Гарри! — взвизгивала Молли. — Мой хороший!
— Не плачьте, миссис Уизли! — уговаривал незнакомый женский голос.
— Недобдили! — рычал Грюм.
Дверь отворилась. На порог вышла Грейнджер и задумчиво обвела взглядом двор. Я затаился за кустом каких-то цветов. Магглорожденная медленно направилась к задней калитке. Я поднялся в воздух, облетел Нору и, спланировав в камыши, перекинулся в человека. Стараясь не шуршать, вышел на тропинку. Грейнджер стояла на берегу озера, где вода, казалось, ещё хранила в себе синие блики исцеляющей магии.
— Доброе утро, мисс Грейнджер.
Она резко обернулась, выхватывая палочку.
— Спокойно, это действительно я. Или в дневном свете вы мне не верите?
Я взмахнул тростью, накладывая на нас отвлекающие заклятия. Она опустила палочку, но с её лица не ушло настороженное выражение.
— Где Гарри? — спросила она. Я пошевелил носком ботинка камешек на земле.
— Видите ли, мисс Грейнджер... Я не знаю, хотел бы мистер Поттер, чтобы вы это знали, но думаю, что да. Он теперь с нами.
Она отшатнулась в ужасе.
— С вами?! Он что...
— Перешёл на сторону Тёмного Лорда, сегодня на рассвете принял Метку и сейчас с наслаждением пытает магглов, — пояснил я. Её глаза стали громадными, а масса волос, казалось, увеличилась в объёме.
— Гарри?! — ахнула она, наставляя на меня палочку. — Вы лжёте! Он не мог!
Я едва сдержался, хотя о ругани в присутствии магглорожденных правила этикета не говорили ничего, а что не запрещено, то, как известно...
— Мисс Грейнджер, вы всегда верите на слово своим врагам?
— А? Что? Ох, нет... Вы что, пошутили?
— Ну наконец-то до вас дошло, мисс.
— Зачем? — не отставала она.
— Зачем что?
— Зачем вы так пошутили?
— Видите ли, мисс Грейнджер, у меня выдались тяжёлые сутки. Я подумал, что, увидев ваше лицо после моих слов, немного развеселюсь, — честно признался я.
— Ну, знаете! — теперь она пылала гневом. — За такие шутки в зубах бывают промежутки!
Я в недоумении посмотрел на неё, не понимая, как воспитанная вроде бы волшебница может сказать подобную гадость, достойную Лютного переулка. Потом до меня дошло: