Фанфик Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

Less Wrong

Молчание длилось довольно долго. Гермиона перевернула ещё одну страницу, а когда она заговорила, её голос опустился до шёпота:

— А, а Падма рассказывает всем подряд, что раз я не могу использовать заклинание П-Патронуса, значит я лишь п-притворяюсь х-хорошей...

— Да она сама даже не попыталась! — возмущенно воскликнул Гарри. — Если бы ты взаправду была Тёмной ведьмой, которая притворяется доброй, ты бы не стала и пытаться вызвать патронуса перед всеми. Или они считают тебя совсем дурой?

Гермиона слабо

улыбнулась, и несколько раз моргнула.

— Эй, это мне нужно волноваться, ведь я на самом деле могу стать злодеем. В твоём же случае, наихудший сценарий заключается в том, что люди будут думать, что ты хуже, чем ты есть на самом деле. Это смертельно? В смысле, так ли уж это плохо?

Гермиона нахмурилась, но всё же кивнула.

— Смотри, Гермиона... Если тебя так сильно волнует мнение других людей, и ты чувствуешь себя несчастной всякий раз, когда их представления о тебе не совпадают с твоими собственными, то ты обречена быть несчастной всегда. Потому что никто и никогда не думает о нас так, как мы сами.

— Я не знаю, как объяснить тебе, Гарри, — мягко и печально ответила Гермиона, — и не уверена, сможешь ли ты это когда-нибудь понять. Мне в голову приходит лишь вопрос: «А как бы ты себя чувствовал, если бы я считала тебя злым?»

— Эм-м, — Гарри представил себе это. — Да-а, мне было бы больно. Очень. Но поскольку ты хороший человек и не станешь бросаться подобными словами просто так, то ты заслужила эту власть надо мной. Если ты посчитаешь, что я ступил на неверный путь, это не будет для меня пустым звуком. Мне на ум не приходит ни один другой ученик, чьим мнением я дорожил бы так же сильно...

— Ты можешь с этим жить, — прошептала Гермиона Грейнджер. — Я нет.

В тишине она перелистнула ещё три страницы. Но едва Гарри вернулся к своей книге и попытался опять сфокусировать на ней внимание, Гермиона тихо спросила:

— Ты действительно считаешь, что я не должна знать, как работает заклинание Патронуса?

— Я... — Гарри сглотнул комок в горле. Он вдруг представил, что не знает, как работает заклинание Патронуса, что он не способен показать его Драко, что ему просто сказали, что есть причина, по которой он не должен знать, и ничего больше. — Гермиона, твой патронус будет сиять, но он будет отличаться, будет не соответствовать представлениям людей о патронусах. Любой кто увидит его поймёт, что происходит что-то странное. Даже если я расскажу тебе секрет, ты сможешь продемонстрировать кому-нибудь своего патронуса, только попросив этого кого-нибудь отвернуться, чтобы он мог видеть только свет патронуса, но не его самого, и... К тому же, самое главное в любом секрете — то, что он вообще существует. Ты сможешь показать свет своего патронуса лишь нескольким своим друзьям, и тебе придётся взять с них клятву, что это останется секретом...

Голос Гарри беспомощно затих.

— Понятно, — тем же тихим голосом ответила Гермиона.

Гарри было тяжело не выболтать секрет прямо здесь, в библиотеке.

— Я, я не должен, правда не должен, это опасно, Гермиона, если секрет раскроется, это причинит много зла! Ты слышала выражение, что трое могут

хранить секрет, только если двое из них мертвы? Ты понимаешь, что рассказать всё ближайшим друзьям означает рассказать всем, потому что тем самым ты доверяешь секрет не только им, но и всем, кому они доверяют? Эта тайна слишком важна, раскрыть её — крайне опасно, такие решения нельзя принимать ради спасения чьей-то репутации в школе!

— Ладно, — Гермиона закрыла книгу и положила её на полку. — Гарри, извини, я не в состоянии сейчас сосредоточиться.

— Может, я могу сделать что-нибудь другое?..

— Будь добрее к людям.

Девочка ушла, не оглядываясь, что, наверное, было и к лучшему, потому что мальчик от её слов застыл на месте.

Спустя некоторое время он опять начал переворачивать страницы.

Глава 49. Априорная информация

Просёлочная дорога выходит из ворот Хогвартса и исчезает где-то за горизонтом. Рядом с ней, на поляне, у окраины не-запретного леса ждёт мальчик. На дороге стоит карета. Мальчик не подходит к ней близко, но разглядывает пристально, лишь изредка отводя взгляд в сторону.

Вдалеке, на той же дороге виден мужчина в профессорской мантии. Сильно ссутулившись и еле переставляя ноги, он медленно движется к мальчику.

Спустя полминуты, когда мальчик в очередной раз на секунду отворачивается от предмета своего изучения, он успевает заметить, как плечи мужчины расправляются, на лице появляется осмысленное выражение, а походка приобретает уверенность и плавность.

— Здравствуйте, профессор Квиррелл, — сказал Гарри, продолжая пристально наблюдать за каретой.

— Приветствую, — послышался спокойный голос профессора. — Вы как будто не решаетесь подойти к нашему транспортному средству. Заметили что-то необычное?

— Необычное? — повторил Гарри. — Да нет, всё как всегда. Четыре сидения, четыре колеса, два огромных лошадиных скелета с крыльями...

В бездонной чёрной пасти блеснули большие белые зубы — обтянутый кожей череп одной из лошадей повернулся в его сторону, словно показывая, что они так же рады Гарри, как и он им. Вторая скелетоподобная лошадь затрясла головой, словно смеясь, однако никаких звуков слышно не было.

— Это фестралы, и карету всегда возили именно они, — безмятежно сказал профессор Квиррелл. Он забрался на переднюю скамейку и сдвинулся как можно дальше вправо. — Их могут увидеть лишь те, кто видел смерть и осознал её. Весьма действенная защита от большинства хищников. Хм. Полагаю, когда вы в первый раз подошли к дементору, вашим самым страшным воспоминанием оказалась ночь вашей встречи с Тем-Кого-Нельзя-Называть?

Гарри мрачно кивнул. Правильная догадка, хоть и сделанная на основе неверных предпосылок. Те, кто видел Смерть...

— Вспомнили что-нибудь интересное?

— Да, вспомнил, — коротко ответил Гарри, не развивая тему. Он не был готов выдвигать обвинения... пока что.

Профессор Защиты улыбнулся одной из своих сдержанных улыбок и поманил его нетерпеливым жестом.

Гарри преодолел расстояние до кареты и, поморщившись, забрался внутрь. Со дня его противостояния дементору чувство обречённости заметно усилилось, хотя до этого оно постепенно ослабевало. Они разместились в максимально удалённых друг от друга углах кареты, но теперь даже этого было недостаточно.