Фанфик на Режим бога Скс
Шрифт:
Основную роль в ЦК и Политбюро играют военные и представители ВПК. Им фиолетово до Вити Селезнева, а рост напряженности - так и вообще манна небесная в виде новых заказов, роста влияния. Спецслужбы против, идеология против. А кто за? Щелоков, Романов, да слегка комсомольцы, которые весьма слабо пока представлены в высшей элите. Брежнев - балансирует интересы группировок и я не вижу способа повлиять на сложившийся расклад. Или все-таки способ есть?
Я посмотрел на большие напольные часы. Полшестого вечера. Брежнев скорее всего в Завидово. Это Тверская область, три часа езды от Москвы. Если выехать прямо сейчас, то полдевятого будем на месте.
– Николай
Есть контакт! Генералы впились в меня глазами
– И вот настал момент, когда мне нечем перед вами поручиться - я развел руками - Все складывается так, что мой... наш успех... не нужен стране
– Даже не смей так говорить!
– вскинулся Щелоков
– Витя, не говори глупостей - поддержал его Чурбанов
Повисло тяжелое молчание.
– Я просто устал - поникшие плечи, закрытые глаза - Возможно, это не мое. Мы просто жили с мамой в Ленинграде, я ходил в школу... Теперь у меня своя студия, ансамбль, спецшкола, всесоюзные турниры. Вчера я спал пять часов. На занятия в школу к восьми утра. Будильник на шесть тридцать. После обеда в студию. Переодеться. Две репетиции, записать слова новой песни. Сделать уроки. На следующий день в Останкино...
Щелоков с Чурбановым переглянулись. Проняло. Черт! Как же тяжело манипулировать людьми... Мне подливают чай в кружку, хлопают по плечам
– Юра, а где сейчас Галя?
– интересуется Щелоков
– Дома - с некоторой запинкой отвечает Чурбанов - Едем в Завидово?
Все-таки они одна команда. Понимают друг друга с полуслова
– Да - твердо отвечает Николай Анисимович - Звони
Четверг, 28-е декабря 1978, ночь
Завидово
Ехали мы, конечно, не три часа, а все четыре. Дороги завалило снегом, кортеж держал скорость не выше 90 км. в час. Как же темно в России! Стоило только выехать из Москвы, как тут же закончилось дорожное освещение. Мрачный Клин, темный Солнечногроск (какая ирония!) и вот мы на месте. Пока ехали, я успел задремать на заднем сидении министерской "Волги". Разбудил меня офицер охраны. Долго светил фонариком, разглядывая то салон, то какую-то бумагу. У меня как у кота Матроскина из документов - усы, лапы и хвост. Паспорт выдадут только через год, а в свидетельстве о рождении фотографии нет. Да и нет свидетельства с собой. Но все-таки пустили.
Брежнев спал. Какой сюрприз! Сам же читал в айфоне, что у Генерального - барбитуратная зависимость. Уже несколько лет пьет снотворное горстями, ругает охрану, когда та его пытается будить. Отсюда, кстати, и ускоренное дряхление, несвязанная речь. Чазов с докторами даже пустышки в таблетках пытаются подсовывать - настолько велика проблема.
К Щелокову вышел начальник охраны из девятки, они коротко переговорили и нас повели к деревянному двухэтажному гостевому дому.
– Леонид Ильич лег спать - изрек банальность Чурбанов, помогая жене снять шубу. Белые соболи, тысячи три рублей.
В холе был телефон и я тут же бросился к нему. Разговор с мамой выдался тяжелым. Упреки, внушения - на меня обрушилась вся буря
Пока женщины общались по телефону, мужчины разжигали камин и разливали коньяк. Ох ты... Арарат! Да еще в экспортном исполнении. Я тихонько скрипнул зубами. В прежней жизни никогда не злоупотреблял алкоголем. Даже во время командировки в Чечню не притрагивался к бутылке. А тут тянет - хоть ты тресни. Только Верой и спасаюсь. Но в Завидово Веры нет.
– Вить, тебе постелили на втором этаже - я так засмотрелся на коньяк, что не заметил, как Галина Леонидовна закончила разговор и уже гладит меня по голове. Дочь от первого брака выросла, а детей им с Юрой бог не дал. Вот и выплескивает на меня материнские чувства. Я прижался к женщине, вдохнул запах ее духов.
– Все будет хорошо, Витенька - еще раз погладила меня по голове дочка Брежнева - Завтра поговорим с отцом и все образуется. Иди спать. Утро вечера мудренее
Проснулся я рано. Снегопад закончился и за окном поднималось солнце. Судя по ярко-красному рассвету - нас ожидал морозный день. В холле первого этажа прислуга уже накрыла завтрак. Ничего экзотического - овсяная каша, творог, несколько видов сыров и колбас, свежевыжатый апельсиновый сок. Слегка помятые генералы вовсю ели и поприветствовали меня лишь взмахами вилок. Пока я накладывал себе в тарелку всего понемножку, Щелоков закончил есть и начал меня инструктировать.
– Леонида Ильича охрана разбудила пораньше. Так велят доктора. Он злой, поэтому ты Вить молчи. Будет ругаться - наступи на свой язык и потерпи. Брежнев как спустит пар - подобреет и вот тут можно извиниться. Скажем, что приписки с возрастом не имели корыстной цели. У тебя огромный спортивный талант. А по деньгам так скажи. Да, приходят большие гонорары за песни. Пожертвую их детскому дому. Наше министерство шефствует над одним в Тверской области. Тут кстати, недалеко. Имени Клары Цеткин. Вот туда и перечислишь деньги. В конце можешь рассказать какой-нибудь свой фирменный анекдот.
– Может быть подождать пока проснется Галина Леонидовна?
– я вяло ковырялся в тарелке и перспектива прямо с утра объясняться со злым Брежневым меня совершенно не грела
– Ты главное не бойся - Щелоков вытер рот салфеткой и встал - Пошли, потом доешь
Длинным крытым переходом мы втроем, не выходя на улицу, перешли в другое здание. Это оказался бассейн. Метров двадцать пять, с тремя дорожками и несколькими деревянными лежаками вокруг. Рядом с одним из них стояло несколько мужчин. Два охранника в костюмах, Брежнев и... Косыгин. Неожиданно. Два высших лица государства сразу. Генеральный секретарь и Председатель Совета Министров СССР. И оба в плавках.
– Витка! А ты чего не в школе??
– удивился Брежнев, как только меня увидел
– Юр, Коль - вы чего пацана с уроков сдернули?
– а это уже в адрес генералов
– Тут такое дело, Леонид Ильич - замялся Щелоков
– А... за махинации ваши приехали извиняться - зло усмехнулся Генеральный - Ты посмотри на них Леш - это уже хмурому Косыгину - Организовали ансамбль, деньги лопатой гребут. Цинев рассказывал позавчера. Ты вот предсовмин. Сколько в месяц получаешь?
– С надбавками и наградными рублей семьсот - Алексей Николаевич рассматривал меня словно видел в первый раз. Собственно, во второй раз. Первый раз был на фуршете после концерта на День милиции. Тогда времени поразглядывать Косыгина не было, зато сейчас, пока меня распекает Брежнев...