Фанфик Не имея звезды

Дрой

Герберт посмотрел на обезображенною яростью морду, и не увидел уродства, которое наблюдали другие. Он посмотрел на желтые клыки, и не почувствовал дыхания самой смерти, как почувствовали другие. Он посмотрел на когти, туловище, пасть, лапы, и не увидел черт монстра. Все что видел Геб — долгожданного противника, все что чувствовал Герберт, это переполняющее его желание битвы, которые источал изнывающий Принц. Крик же Уродца, молящего о скором побеге, был заглушен и лишь эхом разносился где-то на задворках сознания.

Ланс подкинул в воздух палочку и та взмыла, на миг зависнув в вышей точке полета, в ладонь волшебнику упала уже не вишневая подруга, а верный товарищ. Это был строгий меч,

самый простой и незатейливой, с крестовиной вместо гарды.

Герберт взялся за эфес двумя руками и упер ноги в камни. Он выставил клинок перед собой и пиратская улыбка вдруг превратился в пиратский оскал. Затрещала рубашка, разрываемая напряженными мышцами, затрепыхалась жилетка, разрываемая северным ветром. Заревел дракон и не будь купола, то от рева его у зрителей из ушей пошла бы кровь, а лицом они стали бы белы как падающий в этот момент снег.

Монстр, раскрыв пасть заревел, а потом выдохнул настоящую лавину из пламени. Не были ни шанса увернуться от этого огненного веера. Это Дыхание совсем не походило на тот жалкий плевок, которым дракон приветствовал Ланса в первый раз. Нет, это было то самое пламя, из-за которого и по сей день маги боятся этих ужасающих существ.

И Ланс не стал уворачиваться. Он лишь занес меч над головой, а потом со свистом опустил его. Наверно, будь он обычным человеком, или, как говорят слизеринцы — «ущербным маглом», то его вмиг испепелило бы. Что ж, будем благодарить Мерлина, Мордреда и Моргану, что Герберт не был обычным. Он был волшебником. И не просто волшебником — он был настоящим пиратом! Так что неудивительно, что меч, сверкая среди оранжевых отсветов ревущего пламени, рассек этот веер, разделяя его на две части. По обе стороны Геба растекались реки лавы, но сам он был цел и невредим. Меч, который должен был расплавиться, выглядел лишь немного опаленным. Руки, которые должны были как минимум покрыться волдырями, а на самом деле — почернеть отмершей кожей, выглядели лишь немного усталыми.

Дракон, зависнув, внимательно оглядел своего противника, смотрящего на него без тени страха, а потом вновь заревел. И это был рев полный радости и неподдельного счастья. Наконец достойный противник. Наконец долгожданная битва. И пусть его соперник выглядел как жалкий двуногий, но чуткий нос драконы не находил запаха обезьяны. Он лишь чуял как его ноздри заполняет запах пожара и гари. Да, этот двуногий пах совсем не так, как остальные.

— Станцуем? — голос Геба дрожал от бравады, а лицо все так же украшал пиратский оскал.

Древний монстр заревел и битва закипела. Сверкал меч, отражавший удары когтистой лапы, блестела чешуя, покрываемая все новыми и новыми полосками, исторгающими ручейки оранжевой крови, больше похожей на живое пламя.

Страшные удары усов и хвоста сыпались на тело Геба. Они оставляли перелома, ушибы, разрезы, раны и порезы. Кровь текла по телу юноши, от жилетки остались лишь обрывки, рубашка превратилась в изорванный штормом парус фок-мачты, кеды давно истлели, обнажая голые ступни, штаны были обожжены и изорваны, лохмотьями повиснув на ногах. Но Ланс все так же твердо сжимал эфес своего клинка, а лицо его, залитое своей и чужой кровь, все так же отражало пиратский оскал. И не было страха, ровно билось сердце, суха была спина.

Дракон рванул в немыслимом выпаде, размазываясь лишь незримой тенью, но Геб четко различал каждое движение мощного тела, каждое дрожание исполинских лап. Оттолкнувшись, волшебник проскользил под туловищем дракона, а потом, вложив в удар всю свою ярость, вонзил меч в бок гиганта. Дракон заревел, изрыгая пламя, и взмыл под купол. Из его бока тек не ручеек, а настоящая река крови — Герберт рассек артерию.

Сам же Ланс был больше похож на избитую

боксёрскую грушу, нежели на человека. Но Геб никогда не боялся ни крови, ни боли. Дракон, не раздумывая ни секунды, повернул свою пасть к ране, а потом выдал настолько мощный поток пламени, что им можно было бурить скважины в земле. Рана опалилась и закрылась, а на землю капала расплавленная чешуя, из которой тысячи лет назад тогда еще живые Фейри-Гномы ковали свой мифрил.

Монстр опустился в противоположном от Геба конце Арены. Он был залит кровь, вместо левого, отсеченного уса, красовался лашь жалкий обрубок. Вместо правого глаза — мясная каша, обильно кровоточащая и заливающая всю морду. Подсеченные лапы, изрезанное туловище, опаленная рана, источающая запахи горелой стали и мяса. Таким сейчас был Ленточный Дракон.

Напротив стоял Ланс. Синий, от гематом, торс, на которой невооруженным взглядом видны множественные переломы ребер. Страшные рваные раны, укрывшие собой руки и ноги, ожоги на плечах и спине, лицо, измочаленное и укрытое толстой коркой засыхающей крови. Одежда, мигом превратившаяся в лохмотья. Исчезла и жилетка, и рубашка, и галстук, и половина брюк, и туфли, лишь шляпа удивительным образом не пострадала. И именно она сейчас олицетворяла флаг подбитого, но не сдающегося пиратского корабля.

Сражающиеся застыли. Воздух был настолько горячим, что дрожал, заходясь волнами или встревоженным ветром саваном. Камни обернулись лавой, текшей то тут, то там. Наверно легкие Ланса давно должны были уже сгореть, как и он сам, но юноша не чувствовал жара, достойного пятого круга ада.

Но, как бы то ни было, и дракон и волшебник держались из последних сил. Оба они тяжело дрожали, у обоих сознание стремилось отдаться во власть Морфея, но у обоих воля была крепче любых невзгод, которые могли бы обрушаться на них. Казалось, даже рухни на их плечи целый мир, они лишь оскалятся и сразятся с ним. Принц не признавал сдачи и поражений. Дракон не знал их вовсе. И обоим было предельно ясно — настало время решающего удара.

Древний монстр изогнул свое израненое тело, он втянул воздух всей мощью исполинских легких, а потом изрыгнул настоящий огненный «Девятый Вал». Камень мигом обратился в лаву, в воздухе стали появляться лепестки огня созданные сгорающим кислородом. На Арене словно зажглось маленькое солнце. Но Ланс не струсил.

Он твердо смотрел на приближающуюся к нему огненную смерть, но даже не думал бежать. Вернее, он думал об этом, но направление его бега было совсем не тем, о котором подумали бы вы или я. Сухопутный пират Геб-Проныра, поправив съехавшую на бок шляпу, напряг ноги и побежал. Он побежал навстречу стихии. А когда до столкновения оставалось всего несколько мгновений, то с кошачьей грацией и легкостью оттолкнулся от земли, мягко с пружинил от стоявшего рядом валуна и взмыл в воздух. Он ласточкой пролетел над потоком пламени, а потом, оскалив меч жалом, соколом упал к монстру. Но не было столкновения, не было долгожданного и вожделенного чувства и ощущения как сталь пронзает плоть — лишь тьма. Дракон ждал своего противника и Герберт подбитой птицей упал прямо в ловушку — распахнутую пасть зверя.

Сомкнув клыки, Дракон сделал глотательное движение. Все замерло. Это была безоговорочное победа, хотя бы просто потому, что монстр съел своего врага. Да, этот двуногий сражался отчаянно и с немыслимой яростью. Древняя кровь зверя помнила других таких же двуногих, которые пахли огнем и гарью, пожалуй, он сражался почти как они. Лишь чуточку медленнее, лишь чуточку спокойнее, лишь чуточку слабее. Но этого хватило, что бы дракон победил... Это были последние мысли монстра. В следующий же миг его голова отделилась от туловища.