Фанфик Не имея звезды
Шрифт:
— Мне жаль, мальчик мой, но у тебя нет выбора.
Ланс слышал неподдельное сочувствие в голосе профессора, и тут же его как мешком огрели. Он всегда был умным и догадливым, в конце концов, когда ты за год читаешь около сотни книг, другим хочешь не хочешь, а разовьешь в себе не только память но и проницательность.
— Вы заберете меня силой, — выдохнул он, осознавая собственное бессилие перед магией, которая может поднять человека как перышко. И видимо может много чего еще.
— Не я — специальные органы, но ты прав.
— Но профессор, неужели вы ничего не можете сделать? — мальчик почти умолял. — Прошу
Впервые жизни Герберт Ланс кого-либо и о чем-либо просил и в первые в жизни мальчик чувствовал как по его щекам бегут слезы. Не тем потоком как у истерящих и ревущих несносных детишек, а одинокие слезы. И если бы их кто слизнул, то вместо соли почувствовал гнев, злость на себя и на магов, и горечь от бессилия, а еще тоску, невыносимую, ужасную тоску стальными тисками сжавшую сердце.
— Не могу, — сокрушенно покачал головой Дамблдор. — Я не могу изменить кто ты есть, и не могу оставить тебя здесь. Поверь мне, это ни чем хорошим не закончится. Люди пострадают.
Но Герберт так просто не сдавался, он вскочил на ноги и сжал левую руку, в которой покоился нож. Ланс был амбидекстером, и предпочитал ошеломлять врага внезапным лезвием с левой, а правой продолжать методично обстреливать ударами.
— Я не пойду! — буквально прорычал он.
— Герберт, мальчик мой. Они — Департамент Магического Правопорядка, заберут тебя, а если выяснят причину, удалят все воспоминания о тебе из памяти любого магла, которого ты когда-либо встречал.
Парень отрешенно кивнул и снова уселся. Это был капкан. Он словно загнанный зверь, на которого уже накинули уздечку и плотно затянули её на шее. Нет ни шанса выбраться. Он полностью, неотвратимо, ничтожен в собственном бессилии. Он настолько разбит, что не может участвовать должную ненависть к магии, наоборот, он проклинает себя за то что часть его вожделеет это долбанное волшебство.
— Значит у меня ни будет возможности ни написать, ни позвонить, ни проведать своих друзей, до тех пор пока не исполнится семнадцать?
— Мне жаль.
Некоторое время в комнате висела страшная, давящая тишина. Дамблдор же. Казалось, еще немного и был готов совершить необдуманный поступок, но у него сердце кровью обливалось когда он смотрел на этого потерянного ребенка. В первые в жизни, Альбус сознал, насколько страшным может быть вмешательство в жизнь маглов, насколько сильно может магия покорежить их судьбу. И если бы у него была возможность, если бы только был выход...
— У меня нет денег на все эти мантии, палочки и котлы, — все так же отрешенно произнес ребенок, вчитываясь во второй лист письма.
— В Хогвартсе учрежден фонд для мало имущих. Конечно, придется ходить в старых мантиях и пользоваться потрепанными учебниками, но на палочку хватит.
— А где мне жить следующий месяц?
Вот теперь Дамблдор выпал в осадок. Закон о маглорожденных сиротах, и о ограничении в их общении, был принят почти тридцать лет назад, и за все это время прецедента еще не было. Так что такой очередной дырки никто не заметил. Правда Дамблдор вспомнил что его старинный друг Том, бармен в Дырявом Котле, обещал Альбусу пустую комнату и кормежку за счет заведения. Возможно, он согласиться дать такие условия не Альбусу, а мальчику. В конце концов, Том должен ему без малого жизнь.
— Этот месяц вы поживете в таверне. А на следующее лето я что-нибудь придумаю.
Мальчик лишь бездумно
— Герберт, нам пора уходить, вам лучше поторопиться и попрощаться с друзьями.
Парень грустным взглядом окинул помещение и поднялся с кровати. В это время Дамлдор взмахнул палочкой и все немногочисленные вещи, принадлежащие Лансу, взлетев со своих мест, легло в одну кучку. Которая была тот час уменьшена и помещена в рюкзак с порванной ручкой, принадлежащий Гебу. Мальчик смотрел на эти удивительные метаморфозы, как на что-то, само собой разумеющееся.
— Мистер Ланс, — серьезным тоном обратился профессор к уже выходящему ребенку. — Я обещаю вам, что позабочусь о ваших друзьях и в семнадцать лет вы сможете вернуться и наверстать упущенное.
Огонек жизни, пока маленький, но все же огонек, загорелся в глазах будущего волшебника.
— Спасибо, — произнес он и покинул комнату.
Геберт плелся по коридору, будто в тумане. Все вокруг казалось чем-то ненастоящим, какой-то глупой, злой шуткой. Но все же эта была реальность, которая подкралась незаметно, как бывалый воришка, вот только вместо очередной подлости, легкого тычка, реальность нанесла смертельный удар. Она била четко и безжалостно, била по самому дорогому, по единственному что в принципе дорого. Герберт чувствовал ужасную, сжимающую боль в груди. Будто кто-то схватил его сердце и сдал крутить его, давить и рвать, пытаясь врывать из груди. Слезы текли по щекам, пытаясь хоть как-то облегчить долю. Но боли было так много, что даже проплачь Ланс целый месяц, легче бы не стало.
— Смотрите кто это у нас здесь, — раздался знакомый девичий голос. — Это же наш признанный гений.
Его друзья, они сидели в холле за столом и что-то обсуждали. На их лицах сияли улыбки, они были рады за друга. Но, приметив состояние Геба, улыбки медленно сползли с их лиц. Троица поднялась и подошла поближе, они не могли пверить своим глазам. Это действительно были слезы. Черт, весь мир сошел с ума если Герберт Ланс позволил себе запалкатать, да даже когда у него после падения с третьего этажа был открытый перелом руки, то все на что был способен парень и выдать нервный смешок и травануть байку. И никаких слез. А сейчас...
— Ребята, — прохрипел мальчик и не выдержав обнял друзей. Сразу всех троих, стянув их в одну кучу.
— Эй, эй, братишка, — похлопал его по спине Гэвз. — Ты либо задушишь, либо затопишь нас.
— Скорее первое, — прохрипел Кэвин.
— Герберт, — спокойно произнесла Рози, когда мальчик разжал свои объятья. — В чем дело?
— В академии, — сказал мальчик. — Вы знаете, я не хочу туда ехать, но не могу этого не сделать, сложно объяснить. Мне придется уехать, придется...
Ребята сперва были шокированы, а потом каждый из них заулыбался.
— И чего, ты поэтому тут решил разлив Темзы продемонстрировать? — подколол Кэвин. — Да ладно тебе, мы всегда знали что ты первым выпорхнешь из этого гнездышка.
— Ага, — кивнул Гэвз. — Ты у нас птица высокого полета.
— Но я хотел вместе с вами. Мы же всегда вместе.
— А мы подождем, — улыбнулась Рози. — И не будем дурака валять, наляжем на учебники, глядишь и нас в ту академию примут. Да ладно тебе, Ланселот, мы не пропадем. А ты выучишься, и совсем жизнь в гору пойдет.