Фанфик Не имея звезды
Шрифт:
— Десять из десяти? — переспросил Флинт. Обычная практика была — пять мячей, и кто больше всех забросил, тот и занял свободное место.
Но, если верить слухам, еще ни разу на отборах Блетчли не пропустил больше четырех.
— Десять из десяти, — кивнул парнишка.
Маркус некоторое время раздумывал, а потом повернулся к трибунам.
— Что скажете?! — спросил он у публики.
Публика ответила одобрительным хлопаньем и топотом ног. Всем им не терпелось избавиться от белого бельма на глазу. Даже остальные соискатели на вакантную должность сделали шаг назад, а вратарь уже разминал шею и плечи.
— Ты сам себе подписал приговор, — сказал
Раздался короткий, резкий свист, и Геб, перекинув ногу через древко, резко взмыл в воздух. Вскоре ему кинул квоффл, который парнишка ловко поймал. Дул северо-западный ветер, а значить крутить надо было в нижнее кольцо, находящееся с левой стороны. Вратарь был сосредоточен, он никогда не относился к квиддичу спустя рукава, и будь перед ним даже однорукий гремлин, он бы воспринимал его на полном серьезе.
Герберт в друг резко взмыл в воздух, он летел так быстро, что вскоре превратился в точку, потом он вдруг начал падать, зажав мяч между рук. Он крутился словно швейный волчок, а потом, когда его фигура превратилась в размытое пятно, на фоне полуденного солнца, то... ничего не произошло. Мальчик попросту остановился на том же уровне, на котором был полминуты назад. Вот только квоффла в руках у него не было. Вратарь не понял в чем дело, а потом оглянулся. Мяч весел в воздухе за его кольцом. Трибуны притихли — первый гол. Гол, который невозможно было увидеть Блетчли, но который внимательно рассмотрели все присутствующие. В пике, когда солнце оказалось за спиной Ланса, тот с такой силой швырнул кожаный мяч, что тот размазался коричневой тенью.
Блетчли, развернувшись, подхватил лежащий в воздухе квоффл и кинул его парнишке, потирая плечо. Это было лишьначало, с этим был согласен и сам Герберт. Он вдруг развернулся на сто восемьдесят и полетел в противоположную сторону. В центре поля он снова развернулся, прижался всем телом к древку и сорвался с места. Он летел по прямой, не придумывая ничего лишнего. По правилам игры, мяч нельзя было бросать ближе, чем за пять метров от колец. И у этой самой пятиметровой зоны, Ланс вдруг выстрелил рукой и мяч буквально телепортировался к кольцам. Второй гол...
Полчаса спустя.
Маркус долго, внимательно рассматривал взмыленного Ланса и уставшего, покрасневшего Блетчли. На трибунах давно повисла гробовая тишина. Солнце, скрывшись за тучей, вдруг метнуло свой луч, выхватив из сумрака фигуру босоты.
— Ты принят.
— Heeeeell yeeeaaaah!
— Тренировки по средам и пятницам, — продолжал капитан сборной. — Получишь на эти дни отработку — пожалеешь, что родился на свет.
Авантюра удалась...
Несколько часов спустя, кабинет Флитвика.
— Проходите, Герберт, — отозвался мастер чар, на стук в дверь.
Парень тут же прошмыгнул в просторный кабинет, освещенный вечером летающими волшебными огнями и закрыл за собой дверь. Юноша поставил гитару на специальную подставку и уселся напротив профессора. Юноша сверкал, подобно звезде, упавшей с небосклона. Его глаза горели нестерпимо ярким, голубым огнем, а губы все стремились растянуться в лихую улыбочку.
— Вижу, вы довольны, — усмехнулся профессор.
Парнишка кивнул, походя на китайского болванчика.
— Иногда, надо иметь достаточно храброе сердце, чтобы пойти против смертельного врага. Но вот чтобы поставить свое будущее и целую жизнь на кон ради пустяка... Тут надо быть либо безрассудным глупцом, либо безумным
Профессор явно подшучивал над мальчиком, потому как было видно, что на какую-то часть гоблин доволен и даже горд. Сам Геб, из-за переполнявших его эмоций, даже не мог рта открыть, поэтому просто пожал плечами. За окном уже давно выкатила луна, освещая все мерным, мерцающим серебряным светом. Сияли яркие звезды, а смиренные облака плыли, подобно круизным лайнерам, рассекая черный небесный бархат.
— Впрочем, пойдемте мистер Ланс.
Профессор поднялся и двинулся к окну, парень пошел следом. Карлик остановился напротив рыцарского доспеха, стоявшего в углу кабинета, потом мастер чар протянул свою руку и провернул крестовидную гарду меча, будто та была простым вентилем. Доспех вдруг вздрогнул, потом, словно живой, низко поклонился и сделал шаг в сторону, открывая за собой темных поход.
Флитвик молча разжег свет на кончика своей палочки и смело шагнул во тьму, за ним поспешил и юноши. Они какое-то время спускались по винтовой лестнице, темной, покрытой паутиной в которой то и дело слышалось завывание ветра из отдушин и вентиляций. Потом, когда лестница закончилась, Герберт оказался в длинном коридоре. С каждым шагом, на стенах разжигались факелы. С громким «Пхаш», они вдруг начинали нестерпимо ярко светить, буквально ослепляя волшебника. Но Флитвик уверенно вел их куда-то дальше. Порой парнишка замечал какие-то двери, но от них буквально за милю несло охранными чарами. В этой части парень никогда не бывал.
— Куда мы идем, профессор? — наконец спросил Проныра.
— Прямо, — пожал плечами Флитвик, но все же пояснил. — Разве вы забыли про наше пари и приятный сюрприз, ожидающий вас? Да и, признаться, не могу же я позволить вам в действительности отлынивать от ЗоТИ.
Мальчик начал о чем-то догадываться, но вот они уже остановились перед огромными дверьми, напоминающими стоврки Большого зала. Профессор сделал шаг вперед и провел своим через чур длинным ногтем, по амбарному замку, висящему на массивных дверях. Раздался зубовный скрежет, и замок буквально впитался в двери. Те, спустя мгновение, открылись.
Мастер чар взмахнул рукой и из палочки стали вырываться светящиеся шары, устремившись к высокому потолку, они стали там кружиться в хороводе, изливая вниз яркий свет. Это был действительно огромный зал. В основном, он был почти пустой. Но по центру виднелся длинный, широкий помост, а в углах стояли различные мишени и, о Мордред, те самые манекены, которые красовались в берлоге Проныры.
Флитвик подманил мальчика и показал ему на помост. Парнишка, обо всем догадавшись, достал свою палочку и двинулся к нему. Пока юноша поднимался по лестнице, ведущей на возвышение, Флитвик двинул речь необычайно серьезным, практически не своим голосом:
— Мистер Ланс, — строго, сильно каркающим и скрипящем голосом, как еще никогда ранее, произнес мастер чар. — Я не собираюсь учить вас каким-либо заклинаниям, не собираюсь показывать особые приемы, объяснять тактику, стратегию и иные хитрости. Я не привык тратить свое время на бездарностей и посредственностей. Если в вас есть это, если есть талант к битве, то он явит себя, и мы с вами продолжим сражаться. Если же нет — то не обессудьте, но мы закончим за кружечкой чая и вазочкой печенья. Повторюсь, я не стану ничему вас обучать, но я выброшу вас из гнезда и буду лететь рядом, в надежде, что вы распахнете свои крылья и взмоете к небу.