Фанфик Не имея звезды
Шрифт:
— На счет три, попытайтесь обезоружить друг друга, — срывающимся голосом, разве что не пропищал Локхарт. — Только обезоружить! Один!
Малфой вскинул палочку. Поттер повторил жест. Лохматый вроде как раскачался и вошел в свое боевитое состояние, в котором ему сам черт не брат и море по колено. Натуральный гриффиндорец.
— Два!
— Tarantalegra! ­— выкрикнул Драко заклятие, заставляющие людей танцевать бешенный танец.
Блонди начал с фальш-старта, но Локхарт настолько прибалдел, что ушел гулять в астрал, а Снейпу было до вентилятора, кто, когда
Из палочки слизеринца выскользнул желтый луч, который мигом исчез в щитовых чарах Поттера. Протего Лохматого засияло серебряным полотном, намного более ярким и плотным, чем у кого-либо с первого и, возможно, даже по четвертый курс. Малфой был удивлен, как и Снейп, хоть тот и не показал виду. А Поттер не терял времени, он довольно таки быстро прочертил в воздухе узор и выкрикнул:
— Expulsio!
Раздался чавкающий звук и заклятие, которым обычно сшибают учебники и подушки, врезалось в Малфоя. Вот только у Поттера этими чарами, можно было свинцовый лист сминать, так что неудивительно что Драко взлетел в воздух изломанной куклой, перекувырнулся воздухе и уже второй раз за год — со звучным хлопком приземлился на задницу.
По залу пронеслись смешки, Геб так и вовсе ржал в голос. Северус, подняв на ноги своего крестника, что-то шепнул ему на ухо. Малфой кивнул и резко развернулся. Блонди нарисовал в воздухе какие-то плавные линии и громко крикнул:
— Serpensortia!
Палочка выдала зеленую вспышку, а из кончика вылетел какой-то комок. Тот плюхнулся на помост и вскоре развернулся настоящей коброй. Та расправила капюшон и опасно зашипела. Все мигом сделали шаг назад, а по залу пронесся испугано-изумленный вздох. Призвать животное, это вам не палочку в нос троллю засунуть. Такие призывы лишь на четвертом курсе проходят. Впрочем, либо предки Драко не шибко толково учили, либо он не очень умный. Змея не стала атаковать Поттера, а развернулась к Джастину Фин-Флетчли, который стоял буквальнов паре метров от Геба. Сам Проныра змею не испугался, подумаешь — шипит, пусть только кинется, и у кого-то появится кошелек из змеиной кожи.
Фин-Флетчли же побледнел, сжался в комок и был готов пустить слезу. Кобра затрещала погремушкой, ещё сильнее распахнула капюшон и заиграла своим раздвоенным языком. Локхарт уже, кажется, навалил в штаны а вот Снейп бездействовал, так как был немного занят тем, чтобы пялиться на Поттера. Проынра повернулся к очкарику и обомлел. Обычно нерешительный паренек, вдруг выпрямил плечи, приподнял подбородок и сделал шаг вперед, который источал власть и стремление повелевать.
– Sasss-hiias-s-s, — прошипелПоттер.
И это было не шипение Снейпа или Дэнжер, это было реальное, змеиное шипение, которое почему-то доносилось из человеческого рта. Кобра сложила капюшон и повернулась к очкарику. Тот уже принял свой обычно растерянный вид.
– Sasss– hiias– s– s, — повторил он, но как-то скромно.
Кобра, казалось, воспротивилась чему-то и вновь повернулась к Джасу.
— Ignium! — раздался
Глаза резанула вспышка, и с громким шипением кобра исчезла в искрах яркого пламени, погасшего лишь поглотив последний кусочек плоти. В зале висела тишина. Локхарт был все еще в астрале, Снейп выглядел пораженным, в зале завоняло страхом.
— Поттер змееуст, — расслышал Геб испуганный шепот Лаванда.
— И чо? — пожал плечами Герберт, еще не осознавая, что черная задница проблем стремительно падает ему на голову.
2 декабря 1992г Хогвартс
После того памятного инцидента, произошедшего десять дней назад, в замке стало жарко. Для начала — дуэльный клуб закрыли, объявив его не отвечающий нормам безопасности. Как при этом не уволили Локхарта — не знал, наверно, даже сам директор. Но беда была далеко не в этом, а в том что теперь было нельзя посидеть в библиотеке, в зале занятий, на уроке или просто в коридоре, и не выслушать историю о том как Поттер завалил Темного Лорда, дабы самому вершить злые дела. Почему? Так ведь и дураку понятно — раз змееуст, значит бяка и редиска.
Все с опаской и презрением поглядывали на Поттера, который ходил мрачнее тучи и обиженный на весь свет. Масли в огонь подливали Близнецы. Они, порой, носились вокруг очкарика и сыпали на него черные лепестки, крича что-то вроде — «Дорогу Его Темнейшиству Гарри Поттеру». Понятное дело, в открытии Тайной Комнаты стали обвинять Лохматого.
Здесь больше всех разорялся Фин-Флетчли. Он говорил что сам слышал, как Поттер грозился убить Криви, за то, что тот постоянно его фотографировал. И мол в Клубе, Гарри хотел натравить змею на безобидного барсучка, потому как он самый настоящий маглорожденный.
Геба все эти кривотолки скорее забавляли, нежели пугали. Начитанный парнишка прекрасно знал, что талант общения с животными довольно популярная штука у древних семейств. Как-то даже жил гражданин, умеющий шпрехать на слоновьем и ничо, нормальный был мужик. Так что если есть люди, которые крякают с утками, то почему не может быть тех, кто шипит со змеями. А то что Слизерин и Вол-де-Морт с ними базарили, так то неудивительно. Что Поттер, что Слизерин, все они идут от Перевелов. А там уже сам черт ногу сломит в намешанной аристократской крови. Ну проснулся в очкарике талант, так ему и так нормально и живется, с таким то количеством волшебной силы. Он и без змеиного языка, вполне себе опасная личность, разве что слюнтяй и нюня. В общем, Проныра лишь отмахивался от желавших перетереть на популярную и модную нынче тему. Ему было не до этого — Флитвик опять поднял тем занятий. И теперь сражения и вовсе походили на избиение Ланса. Но тот не жаловался, а лишь утерев кровь и сцепив зубы, продолжал свои попытки.
Сейчас же парень шел к тайному проходу, ведущему в подземелья, дабы хоть немного поспать после сумасшедшей недели. Лестница была на втором этаже, где в последнее время мальчик не очень любил появляться. Все дело в запахе. В том самом, затхлом, спертом, ужасном запахе, который обычно цветет в кабинете Снейпа и классе зельеварения. Вот только теперь он добрался и до заброшенного туалета, где жила Плакса-Миртл. Мальчик не особо парился по этому поводу, так как не хотелось вмешиваться в очередную загадку.