Фанфик по Strongest Disciple Kenichi
Шрифт:
– Непростительно!
– прогремело по двору.
– Так издеваться над старым больным человеком!
Шляпа китайца отлетела в сторону и чудесным образом мягко спланировала на гвоздик, вбитый в косяк. На солнце, давно перевалившем за зенит, блеснула лысина, а сам он, наконец-то, добрался до внутреннего кармана. Уклоняясь от просвистевшей катаны, которая перекочевала из заплечных ножен в девичью ладошку, Кенсей успел вытащил спрятанную за пазухой вещь. Впервые за этот день выдержка брюнетки дала трещину, и она открыто проявила эмоции: ее глаза распахнулись чуть шире, а причудливо изогнувшиеся брови, возвестили об испытанном
– Я буду не я, если сейчас не заставлю тебя исполнить наше Соглашение!
– Попробуй...
На мгновение время застыло, а потом ускорилось в сотни раз, и по внутренней территории Редзанпаку прошелся вихрь, оставляя повсюду за собой вмятины, срезанные ветки и прочие разрушения. Через несколько секунд буйство закончилось, словно кто-то на стороне нажал кнопку паузы. Два мастера оказались практически на том же самом месте, с которого они начали свою незапланированную схватку. Сигурэ слегка запыхалась, а Кенсей отделался лишь парочкой разрезов на костюме, сохранив в целости и сохранности свою драгоценную ношу. Парочка замерла, уставившись друг на друга изучающими взглядами, а между тем по двору расходился устроенный ими зеленый листопад...
Ма Кенсей.
"После такого "вызова" я не проиграю ей! Мои навыки... я не могу осрамиться и подвести Учителя! Но надеть на нее форму медсестрички будет непросто: это тебе не лифчики снимать, Кенсей! Обидно, кстати, что она их не носит... Так, стоп! Соберись! Настало время стать серьезным и показать истинное Искусство..."
Косака Сигурэ.
"... ... ... Если старый извращенец посмеет дотронуться до меня своей тряпкой... Клянусь, я покончу с жизнью прямо тут... ... ... с его".
Перерыв длился недолго, и вскоре владения Фуриндзи вновь оказались в эпицентре "стихийного" бедствия.
Тем временем в додзе.
– Коэтсуджи-сенсей, вам не кажется, что снаружи что-то происходит?
– осторожно поинтересовался Кеничи.
– Кенсей и Сигурэ затеяли внеплановую тренировку, ничего особенного. Лучше не отвлекайся и следи за своей едой, ученик, - мужчина, сидящий по соседству, тыкнул палочкой в тарелку, которая уже успела наполовину опустеть, причем, без какого-либо вмешательства со стороны школьника.
– А...
– тот с удивлением уставился на рис, который лишился своего главного "партнера" в лице гарнира из тушеной рыбы.
Сирахама повернулся к Сакаки Сио, своему второму соседу, и встретился с ним взглядом. Мастер карате зыркнул исподлобья, словно предупреждая: "только попробуй обвинить в этом меня и я..." Кеничи вздрогнул и посмотрел на последнего участника застолья, загорелого улыбающегося парня с повязкой на лбу, сидящего с беззаботным видом прямо напротив школьника. Улыбка Апачая была столь наивна и заразительна, что подумать на него было бы кощунством, поэтому русоволосый юноша просто улыбнулся в ответ и вернулся к своей тарелке. Содержимое вышеназванной кухонной утвари претерпело очередное изменение: белый рассыпчатый рис позеленел, подрос в размерах, округлился в формах, слипся и стал больше напоминать отварной горох. Потыкав палочками парень убедился, что эта размазня не только напоминает бобовое блюдо, но и является им.
– Это какая-то
– мрачно осведомился он у своих мастеров, когда ему, в конце концов, надоело месить гороховую кашу.
– Я не буду это есть!
Но его крик души остался без ответа: троица словно испарились, оставив своего ученика тет-а-тет со своим обедом.
– Быстрые они...
– пробормотал он, осмотревшись в изумлении.
– Вы уже покушали?
– вопрос заглянувшей в комнату Мию оторвал парня от разглядывания пустого стола.
– М-м-м... Мию-сан, а можно мне добавки?
– Что опять?
– закатила она глаза и, вздохнув, ответила, - подожди, Кеничи, сейчас принесу. Как дети малые, ей богу...
"Так это что, такое постоянно происходит?" - сообразил школьник. "Вот шутники".
– На, держи!
Девушка на удивление быстро вернулась с новой порцией, но стоило только ему потянуться за своим обедом, как тарелка мистическим образом исчезла из рук ойкнувшей блондинки. Пропажа вскоре обнаружилась: за дальним концом стола восседал Кенсей в потрепанном костюме и спешно восстанавливал свои силы, пользуясь "добротой" своего ученика.
– Кен-тян, тебя ждет малышка Сигурэ. Вспомни мои уроки и отомсти за своего учителя!
– Эй!
– опомнился наконец Кеничи.
– Мне дадут спокойно поесть или нет?
– Прими совет от старого мастера - на первую тренировку с Косакой тебе лучше идти на голодный желудок!
– наставительным тоном высказался китаец, а сам же, сыто улыбнувшись, откинулся на спинку стула: за столь короткое время мужичок умудрился умять целую тарелку и теперь с довольным прищуром приглаживал свои усы, копируя жест Акисамэ.
Парень перевел взгляд на одноклассницу, но та, словно извиняясь, лишь виновато пожала плечами и сказала:
– Он прав, перед "такой" тренировкой есть вредно.
Но голодный Кеничи не разделял такое мнение, а потому перед уходом бросил пару сумрачных взглядов на "гостеприимных" хозяев, которые, впрочем, не оказали должного эффекта: девушка мило улыбнулась, а лысый мастер сделал вид, что ничего не заметил. Через минуту после того, затихли шаги ученика, Кенсей, поднявшись, обратился к поварихе:
– Ты как хочешь, а я не стану пропускать подобное зрелище. Надеюсь только, она не переусердствует, иначе Кен-тян снова начнет бояться...
– но тут он вовремя прикусил язык, и концовка "... заниматься боевыми искусствами" не прозвучала.
– А он что, переборол свой страх к Сигурэ-сан?
– поинтересовалась девушка, тоже направившись в сторону выхода.
– Да, - ответил тот, а после пробормотал себе под нос, - можно и так сказать...
На тренировочной площадке, усеянной рытвинами, зеленой листвой и ленточками белой ткани, друг напротив друга замерло два человека. Косака так смотрела на своего ученика, что создавалось впечатление, будто она уставилась на что-то за его спиной и в упор не замечает самого парня, стоящего в каких-то трех метрах от нее. Кеничи же изо всех сил старался удержать свой взгляд на лице мастера, но он постоянно сползал вниз к вырезу на груди, чему усиленно способствовала кольчуга, одетая прямо на голое тело (это было хорошо видно через короткое небрежно завязанное кимоно). Парочка уже некоторое время выполняла это "упражнение" для глаз, при этом не обращая внимания на зрителей, которые расположились на веранде.