Фанфик Прорицание Эйвери
Шрифт:
— А-а... — протянул Эйдан, вспомнив лентяя со второго курса. — А чего ты преподов не позовёшь?
— Ты чего? Нельзя! Выкинут же пацанёнка из школы! Прикрываем до последнего...
Эйвери вспомнил порхающий ножичек и подумал, что, может быть, Хогвартс мальчишке и не нужен.
— Ты извини, Тони, — сказал он. — Я сейчас Люмос не наколдую, меня как будто выпили. Я, пожалуй, спать пойду.
— Стой, а ты где весь день был? — спохватился Антонин.
— В библиотеке, — вяло ответил Эйдан и пересёк гостиную, спотыкаясь
— Ужин на тумбочке! — крикнул Долохов вслед.
Эйдан едва обратил внимание на стоящий в спальне на тумбочке поднос, накрытый Консервирующими чарами, рухнул на постель и заснул.
Через некоторое время он почувствовал, как друг стаскивает с него ботинки, и дальше всё пропало.
19 декабря 1972 года, два часа пополудни
Сквозь зелёный полог проникал золотистый свет. Настоящих окон в подземелье, конечно, не было, но искусственные в каждой спальне отображали пейзаж и погоду наверху так же, как потолок Большого зала отображал небо.
Эйвери перевернулся на другой бок, чтобы свет не мешал спать, потом вдруг вспомнил, что опаздывает на уроки, потом сообразил, что сегодня суббота, то есть нет, воскресенье, потому что субботу он просидел в библиотеке за переводом, где его нашёл Локи...
Полог подлетел вверх и явил миру растрёпанного Эйвери, который ввиду чрезвычайных обстоятельств спал в одежде.
— Который час?! — возопил он.
Долохов, который, сидя на кровати, учил Нумерологию, подпрыгнул от неожиданности, а потом расцвёл и указал кончиком пера на стоящий на столе будильник, в который они по утрам запускали подушками:
— Два часа, пора обедать! Наконец-то ты проснулся, соня!
Улыбка сползла с его лица, когда он увидел, что друг буквально посерел.
— Два часа?! — выдавил Эйдан. Так страшно ему было разве что тогда, когда Локи решал, убить его или нет.
Он провалялся в постели несколько часов, за которые он мог перевести, по меньшей мере, ещё один пергамент!
— Я не успею... я должен! — забормотал Эйвери, заметался в поисках ботинок и сумки.
Долохов следил за ним, а потом рявкнул:
— А ну, стоять!
Эйдан застыл с ботинком в руке и посмотрел на друга сумасшедшими глазами.
— Сначала еда, — перо указало на стоящий на тумбочке ужин, которому суждено было стать обедом. — Зря я, что ли, на кухню мотался под носом у гриффиндорской кошки?
Эйвери присел на кровать, принюхался и вдруг вспомнил, что не ел больше суток. Устоять перед искушением он смог бы, но только если бы все боги Асгарда бряцали оружием над его непутёвой головой. Эйдан сбросил с подноса чары и вгрызся в ломоть хлеба, одновременно хватая джем и котлету. Антонин наблюдал за ним с жалостью и недоумением.
— М-м, апельшиновый! — простонал оголодавший Эйвери, приникая к кубку. Попутно он быстро соображал, что можно рассказывать другу, а что нет. С другой
Он увидел, что Антонин подсчитывает что-то на бумажке, незаметно подхватил свою сумку и сбежал раньше, чем посыпались вопросы.
— Эй, ты, sran′ gospodnya!! — раздался вслед возмущённый вопль, который он благополучно проигнорировал.
* * *
В библиотеке он сначала осторожно выглянул из-за стеллажа, чтобы убедиться, что Локи не подкарауливает его в засаде, однако за многострадальным столом никого не было.
Эйвери сел, разложил свои вещи и понял, что у него нет чернил. Почти все чернила, которые он одолжил вчера у младшеклашки, вылились, когда бог отбросил его.
Эйдан вздохнул и отправился бродить по библиотеке в поисках хоть одной живой души в воскресный день. В секции Трансфигурации он наткнулся на тех самых двоих мальчишек, которых при нём отчитывал Нотт. Притаившись за стеллажом, они высматривали кого-то в щель между книгами и, подталкивая друг друга локтями, возбуждённо перешёптывались.
— А он точно сюда придёт?
— Да точно, точно!
— А если он не станет забираться на самый верх?
— Тогда просто вышибем лестницу...
Эйвери, подошедший к ним со спины, сразу понял, что присутствует при замышлении пакости. Он бросил быстрый взгляд по сторонам и обнаружил, что у стоящей в проходе стремянки верхняя ступенька заколдована Скользящими чарами.
— Фамилии, — тихо произнёс он, приблизившись к мальчишкам вплотную и активизировав свои непригодившиеся способности старосты.
Студенты подпрыгнули, обернулись, поняли, что бежать некуда.
— Поттер, — буркнул тот, что носил очки.
— Блэк, — процедил второй.
Эйвери смотрел на них, и в его голове складывались и случайно обронённые слова МакГонагалл, и разговор в Больничном крыле.
— Того, кого вы ищете, здесь нет, — тихо сказал он. — Я видел, что он идёт на улицу. А теперь мне нужны чернила.
Малолетние хулиганы переглянулись.
— Чернила? — переспросил тот, который назвался Поттером.
— Именно, — оскалился Эйвери и мысленно попросил у Локи прощения за плагиат. Он сунул мальчишкам под нос свою чернильницу. — И немедленно!
Поглядывая исподлобья, те полезли в сумки.
— Переливайте, — велел Эйдан. Через минуту его чернильница была полна до краёв, а Поттер и Блэк с отвращением вытирали заляпанные пальцы рукавами мантий.
— Можете идти, — кивнул Эйвери, заворачивая крышечку. Хулиганы пошли прочь, чтобы сорвать свою злость на ком-то, кто, по их мнению, был сейчас на улице, но голос Эйвери остановил их: