Фанфик Умирать не страшно
Шрифт:
Отогнав от себя призраков прошлого, зельевар вспомнил о супруге, все это время тихо, как мышка, просидевшем в спальне, подобно тайной любовнице. Передернув плечами, Северус предусмотрительно запер входную дверь и только потом направился к Поттеру.
Глава 31
Гарри в абсолютно небрежной и от того весьма привлекательной позе развалился на кровати, которая давно стала их общей. По какой-то случайности (а может и по умыслу) из одежды на парне были только джинсы,
— Ушел?
— Ушел, — подтвердил Северус, присаживаясь на край кровати и одновременно скидывая сюртук. Спальня всегда отапливалась лучше остальных комнат, а тут еще и такой «повышающий градус» фактор. И все-таки этого было недостаточно, чтобы Снейп полностью потерял голову. Оставшись только в рубашке и брюках (все это время Гарри жадно наблюдал за его разоблачением, временами даже облизывая губы), зельевар спросил, фактически констатируя факт: — Ты все слышал, не так ли?
— Ну… — парень перекатился поближе к супругу, чтобы иметь возможность положить голову ему на колени. — Честно говоря, да.
— И ни капли смущения относительно этого нелицеприятного факта, — насмешливо фыркнул Северус, очертив кончиками пальцев чуть выпирающие ключицы.
— Хм. Я подумал, что, если бы ты хотел оставить разговор в тайне, то наложил бы на комнату заглушающие чары, — вопреки сказанному щеки Поттера порозовели.
— Вот как, — протянул Северус
Гарри готов был купаться в этом бархатистом голосе, но одна мысль не давала покоя, едкой горечью засев в сердце. Не смотря в глаза супругу, он спросил:
— Тебе все еще нравится Люциус Малфой?
— Все еще? — Снейп всегда мог вычленить из фразы самый щекотливый момент.
Вздохнув, Поттер решил, что отступать уже некуда, и тихо проговорил:
— Сириус рассказывал, что у вас с Люциусом были довольно близкие отношения в школе.
— Сириус! — привычно едко усмехнулся зельевар. — Представляю, как именно он это поведал.
— На самом деле нет. Тот разговор больше касался Ремуса, а не тебя, — Гарри окончательно засмущался, но, несмотря на это, собирался выяснить все раз и навсегда. — Он сказал, что вы с Малфоем… сблизились после происшествия в Визжащей хижине.
Теперь настала очередь Северуса вздохнуть. Ворошить прошлое совершенно не хотелось. Хотя он никогда не забудет ошеломленного и обеспокоенного Люциуса, коего обнаружил у своей постели, очнувшись в Больничном крыле после той ночи. Он стал светлым лучиком в той бездне отчаянья, которая взрослому человеку может показаться глупостью, а для подростка — настоящая трагедия. Вслух же Снейп сказал:
— Это все в прошлом, Гарри. Мы давно уже просто друзья.
— И поэтому у тебя на губах появилась такая мечтательная улыбка? — нахмурился Поттер. Ревность никак не хотела убирать свою мерзкую голову, а сердце болезненно замерло, когда он выдавил: — Как бы там ни было, я
Снейп так удивился, что даже не до конца понял смысл фразы. А когда понял, то удивился еще больше. Давным-давно он не сталкивался с таким явлением, как ревность в свой адрес. В последний раз нечто подобное было… точно, с пресловутым Люпином. Но это не шло ни в какое сравнение с нынешними обстоятельствами.
Подумать только, его ревнуют! И кто! С собственной эпизодически проявляющейся ревностью он успел как-то свыкнуться, а вот к зеркальному отражению ситуации оказался не готов. Минуту, не меньше, Северус сверлил Поттера пристальным взглядом, потом все-таки поинтересовался:
— Гарри, ты давно смотрелся в зеркало?
— А что? — стушевался парень, сделав странное движение, словно попытался оглядеть всего себя.
Снейп еле сдержал смех, но, не желая мучить супруга, ответил:
— Временами ты просто безнадежен. Неужели ты думаешь, что я променяю молодого и весьма желанного мною мага на сомнительное прошлое?
Поттер насупился, обдумывая сказанное, и выглядел при этом очень мило, так что Северусу опять пришлось бороться с искушением засмеяться. Он с честью выдержал эту битву, когда Гарри спросил:
— Значит, ты Люциуса больше не хочешь?
— В одну реку нельзя войти дважды. Тем боле… есть ты.
Столь редко произносимое вслух признание Снейпа заставило Гарри счастливо вздохнуть и уткнуться ему в плечо. Парню все еще было неловко, и он не хотел усугублять положение, а это непременно случится, если Северус заметит его повлажневшие глаза.
Поттер успел обругать сам себя «сентиментальным идиотом», когда ощутил, что его крепко обнимают. Губы зельевара коснулись порозовевшего уха Гарри и очертили контур, только потом выпустив на волю тихие слова:
— Ну что ты.
— Ты мне тоже нужен. Очень! — еще более тихо, словно выдавая страшную тайну, проговорил Поттер. И, понежившись в ставших такими родными объятьях, добавил: — А Люциус — самовлюбленный прохвост.
— Вынужден согласиться, что у него имеются подобные склонности, — Снейп позволил себе улыбку.
— Но он твой друг.
— Да, — веселость сменилась осторожностью.
— Так что, если захочешь ему помочь, ладно.
— Ладно?
— Ага.
— Если мне не изменяет память, пять минут назад ты меня к нему ревновал.
— Память тебе верна. Но ты был очень убедителен в своих заверениях о прошлом.
— И не последует никаких условий?
— Какие условия? Моих друзей ты принял без них, и самое меньшее, что я могу сделать, так это ответить тем же!
Северус с улыбкой покачал головой. И вот что, спрашивается, с таким делать? Кажется, никакие испытания не способны ожесточить это истинно гриффиндорское сердце. И кто-то еще опасается, что из Поттера может выйти Темный Лорд! Это с такой-то предупредительностью!