Фантастические создания (сборник)

Джонс Диана Уинн

Чем дольше он думал, тем яснее понимал: его долг — уйти и тем самым освободить город от присутствия Грифона.

В тот же вечер он набил кожаную котомку хлебом и мясом, а на следующее утро отправился в сторону мрачной пустоши. Путешествие было долгим, утомительным и печальным, особенно когда он вышел за пределы стран, населенных людьми, но Младший Каноник отважно шагал вперед, ни на миг не усомнившись в своем решении. Путь оказался длиннее, чем он рассчитывал, и запасы провизии вскоре так оскудели, что ему пришлось сильно сократить ежедневный паек. Но он не терял мужества и упорно двигался дальше, и после многодневного изнурительного похода пришел на мрачную пустошь.

Обнаружив, что Младший Каноник покинул город, Грифон,

казалось, опечалился, но не выразил никакого желания отправиться на его поиски. Спустя несколько дней он начал сердиться и расспрашивать, куда ушел Младший Каноник. Жители города хоть и были рады спровадить молодого священника на мрачную пустошь, когда полагали, что Грифон немедля последует за ним, теперь боялись даже заикнуться о том, куда направился священник: чудище, похоже, уже разозлилось, а если оно заподозрит их в хитрости, наверняка придет в ярость. Поэтому все уверяли, что ничего не знают, а Грифон с безутешным видом бродил по городу. Однажды утром он заглянул в окно школы Младшего Каноника, которая теперь пустовала, и подумал: негоже, чтобы все пошло прахом из-за отлучки молодого священника.

— Церковь — это еще не столь важно, — рассудил Грифон, — ведь туда никто не ходил, а вот школу жалко. Пожалуй, я сам стану преподавать, пока священник не вернется.

Как раз было время начинать урок, и Грифон вошел в здание и дернул за веревку, чтобы позвонить в школьный звонок. Некоторые дети, услышав звонок, прибежали посмотреть, что случилось: они подумали, что это шутка одного из их дружков, — но увидев Грифона, замерли в изумлении и страхе.

— Идите скажите другим школьникам, — сказало чудище, — что урок сейчас начнется и если они не будут здесь через десять минут, я сам за ними приду.

Через семь минут все школьники сидели на своих местах.

На свете никогда не видывали такой чинной школы. Все дети, и мальчики, и девочки, сидели не шевелясь и не перешептываясь.

Грифон уселся в учительское кресло, широко раскинув свои огромные крылья — так он мог откинуться на спинку кресла, — а его гигантский хвост обвился вокруг стола, и кончик с шипом встал торчком, готовый отхлестать любого мальчика или девочку за дурное поведение. Грифон объявил школьникам, что станет с ними заниматься, пока их учитель отсутствует. Он старался, насколько умел, подражать мягкому и ласковому тону Младшего Каноника, но, следует признать, получалось у него не очень хорошо. Прежде Грифон внимательно следил за уроками в школе, и теперь решил, что не будет учить детей чему-то новому, а повторит с ними пройденное. Он собрал учеников из нескольких классов и стал их спрашивать по старым урокам. Дети чесали в затылке, стараясь припомнить то, что учили, — они так боялись Грифона, что отвечали с невиданным тщанием. Один мальчик, ходивший в двоечниках, ответил так хорошо, что Грифон подивился:

— Я бы подумал, что ты отличник. Уверен, ты никогда раньше не отвечал так хорошо. Почему так?

— Раньше мне было лень, — отвечал мальчик, дрожа как заяц. Он чувствовал, что надо говорить правду, так как все дети полагали, что огромные глаза Грифона видят их насквозь и сразу распознают ложь.

— Стыдись! — сказал Грифон. — Иди и сядь к двоечникам на заднюю парту, и если через два дня ты не станешь отличником, я буду знать причину.

На следующий день мальчик стал учиться лучше всех в классе.

Дети стали удивительно хорошо усваивать то, чему безуспешно пытались учиться раньше. Казалось, им заново дали образование. Грифон обращался с ними совсем нестрого, но в нем было нечто заставлявшее детей не ложиться спать, пока они сомневались, что накрепко затвердили домашнее задание.

Кроме того, Грифон решил навестить больных и бедняков. На больных это оказало чудодейственный эффект. Все, кроме тех, кто действительно был очень болен, вскочили с постелей и объявили, что уже совсем поправились. Тем же, кто не мог встать, Грифон

давал травы и коренья, которые никто не считал целебными. Но Грифон видел, как применяются эти снадобья в разных частях света, и большинство больных выздоровели. И все же позже они все говорили: что бы с ними ни случилось дальше, они не хотели бы, чтобы этот лекарь снова навестил их и принялся щупать им пульс и рассматривать язык.

Что до бедняков, они поголовно куда-то подевались. Все, кто зависел от людских милостей, теперь куда-нибудь да пристроились: многие вызывались делать черную работу на соседей просто за пропитание — нечто почти неслыханное для этого города. Грифон так и не нашел ни одного бедняка, который нуждался бы в его помощи.

Между тем миновало лето и приближалось осеннее Равноденствие. Горожан охватила паника. Казалось, Грифон никуда не собирается улетать и поселился среди них навеки. Очень скоро настанет день его трапезы, и что тогда случится? Чудище наверняка зверски проголодалось и сожрет всех детей в городе. Теперь горожане сильно раскаивались и сожалели, что отослали Младшего Каноника, — на него одного они могли бы положиться в этой беде, ибо только он мог без стеснения поговорить с Грифоном и выяснить, что можно предпринять. Горожане собрались на сход и поручили двум старцам пойти поговорить с Грифоном и предложить ему пышный пир в день Равноденствия. Жители города обещали приготовить все, чтобы утолить его голод: самую жирную баранину, самую нежную говядину, всевозможную рыбу и дичь — все, что ему могло бы прийтись по вкусу. Если же Грифона ничто не устроит, старцам следовало упомянуть, что в соседнем городе есть сиротский приют.

— Все, что угодно, — рассуждали горожане, — лишь бы он не трогал наших деток.

Старцы пришли к Грифону, но их предложения были встречены неблагосклонно.

— После того что я видел от жителей этого города, — сказало чудище, — я думаю, мне вряд ли понравится какая бы то ни было пища, приготовленная их руками. Похоже, все они до последнего человека трусы, а следовательно, злы и себялюбивы. Съесть кого-то из них, старого или молодого? И не подумаю. Собственно говоря, во всем городе был только один человек, который пришелся мне по вкусу — то был Младший Каноник, — но он ушел из города. Он был храбр, добр и честен; полагаю, им я бы насладился.

— Эх! — проговорил один из старцев очень учтиво. — Как жаль, что мы отправили его на мрачную пустошь!

— Что-о?! — воскликнул Грифон. — Что вы хотите этим сказать? Немедленно объясните!

Старик, страшно перепугавшись своей обмолвки, поневоле рассказал, что горожане отослали Младшего Каноника в дальние края, так как надеялись, что Грифон последует за ним.

Услышав это, чудовище пришло в ярость. Грифон взметнулся вверх, широко раскинув крылья, и начал летать над городом взад-вперед. Он так вышел из себя, что его хвост раскалился докрасна и сверкал в вечернем небе как метеор. Когда же Грифон наконец опустился на лужок, где обычно отдыхал, и окунул свой хвост в ручей, поднялось облако пара, и по городу заструился кипяток. Горожане страшно испугались и принялись проклинать старика, который проболтался насчет Младшего Каноника.

— Ну разумеется, — говорили они, — Грифон все-таки собирался отправиться на его поиски, и тогда мы были бы спасены. А теперь — как знать, какую беду ты на нас накликал!

Грифон оставался на лужке недолго. Едва его хвост остыл, он прилетел в ратушу и начал звонить в колокол. Горожане понимали, что Грифон их созывает, и несмотря на то что им было очень страшно, ослушаться они не смогли — зал ратуши был заполнен до отказа. Грифон стоял на помосте в дальнем конце зала. Он взмахивал крыльями и в нетерпении расхаживал туда-сюда — поднимался на помост и снова спускался в зал. Кончик его хвоста еще не совсем остыл, и на половицах оставались пропалины. Когда собрались все, кто мог дойти до ратуши, Грифон остановился и обратился к горожанам.