Фантастические создания (сборник)
Шрифт:
— Ага! Зато вешалок для одежды всегда навалом. Хоть каждый месяц выкидывай. Через месяц открой тот же самый шкаф — а их опять полно. Знаешь что — придумай-ка на досуге машину, которая будет переделывать вешалки в булавки.
Ферд отрешенно кивнул:
— Ну, вообще-то на досуге я ремонтирую «француза»…
Гоночный велосипед был великолепный: легкий, с низким седлом, быстрый, красный, сверкающий. В его седле велосипедист чувствовал себя птицей. Но, как бы ни была хороша эта машина, Ферд знал, что может ее усовершенствовать. Он
Его новым хобби стала природа. Точнее, книги о природе. Как-то в магазин забрели из парка несколько мальчишек и с гордостью показали Ферду жестянки с изловленными ящерицами и жабами. После этого работа над красным «французом» застопорилась. Теперь Ферд тратил все свободное время на чтение книг по естествознанию.
— Мимикрия! — вскричал он, обращаясь к Оскару. — Мимикрия — это нечто!
Оскар заинтересованно поднял глаза от газеты, где читал раздел о боулинге:
— Я тут по телику пародиста видел, он Мэрилин Монро изображал. Вообще один в один!
Ферд раздраженно замотал головой:
— Я говорю о другой мимикрии. Я говорю о том, как насекомые и паукообразные меняют свою форму, притворяясь листьями, прутиками и тому подобным, чтобы их не съели птицы или другие насекомые.
Гримаса недоверия исказила пухлое лицо Оскара:
— Как это — форму меняют? Что ты мне тут рассказываешь?
— Нет-нет, правда. Но бывает и мимикрия ради агрессии: например, в Южной Африке живет черепаха, похожая на камень, и когда к ней подплывают рыбы, она их пожирает. А на Суматре есть один паук. Когда он лежит на спине, его легко принять за птичий помет. Он так на бабочек охотится.
Оскар скептически рассмеялся и снова уткнулся в статью о боулинге. Одна его рука ощупала карман рубашки, нырнула за пазуху, рассеянно поскребла рыжую чащу на груди, затем вынырнула, исчезла в кармане брюк.
— Где же карандаш? — буркнул Оскар, встал, пошел в тесный кабинет и начал выдвигать ящики.
И вдруг завопил:
— Эй!
Ферд вбежал в каморку:
— Что случилось?
Оскар указал на ящик:
— Помнишь, ты тогда мне все уши прожужжал, что булавок нету? Гляди: целый ящик, будь он неладен, набит доверху.
Ферд уставился на ящик, почесал затылок, слабо пискнул:
— Но я уверен, я и здесь посмотрел…
И тут из зала прозвучало мелодичное контральто:
— Есть здесь кто-нибудь?
Оскар тут же позабыл и про ящик, и про его содержимое, откликнулся:
— Иду-иду! — и выбежал в дверь.
Ферд последовал за ним.
Посреди магазина стояла девушка довольно плотного телосложения, с мускулистыми икрами и глубоким декольте. Она показывала на седло своего велосипеда и что-то говорила Оскару, а тот твердил: «Угу» — и глазел больше на нее, чем на велосипед.
— Его нужно сдвинуть назад, самую малость («угу»), видите? Мне просто нужен гаечный ключ («угу»). Я забыла сумку с инструментами, я
Оскар машинально повторил: «Угу» — и тут же опомнился:
— Я починю, в одну секунду.
И хотя девушка уверяла, что справится сама, починил седло. Правда, не совсем в одну секунду. От денег он отказался. Разговор затягивал как мог.
— Ну что ж, спасибо вам, — сказала девушка. — Мне уже пора.
— Ну, какие теперь ощущения от агрегата? Приятные?
— Лучше не бывает. Спасибо…
— А знаете, я вас немножко провожу, просто чтобы…
Девушка засмеялась, и ее грудь заколыхалась от хохота, который почему-то напомнил Оскару о спелых грушах, падающих на землю:
— Ой, да разве вам за мной угнаться! У меня гоночный!
Ферд увидел, как взгляд Оскара метнулся в угол. Увидел и догадался, что у партнера на уме. Выступил вперед.
Но его вскрик: «Нет!» — утонул в громогласном заявлении Оскара:
— Мне кажется, этот гоночный догонит ваш в два счета!
Девушка звонко воскликнула: «Это мы еще посмотрим!» — и была такова.
Оскар, словно не замечая умоляюще протянутых рук Ферда, вскочил на «француза» и помчался вслед. Стоя в дверях магазина, Ферд смотрел, как две фигуры, низко пригнувшись в седле, въехали по аллее в парк. Когда они исчезли из виду, он, еле передвигая ноги, вернулся в магазин.
Оскар объявился только под вечер, весь потный, но сияющий. Он широко улыбался.
— Какая телочка! — он присвистнул, что-то показал жестами, засопел, точно выпуская пар из ноздрей. — Ну и денек! Просто полный вперед!
— Отдай велосипед, — потребовал Ферд.
— Отдам, конечно, — пробурчал Оскар, вручил партнеру велосипед и направился в душ. Ферд осмотрел машину. Красная эмаль была облеплена пылью. Грязные брызги, глина, обрывки сухих травинок — велосипед казался Ферду оскверненным. А ведь в его седле он когда-то чувствовал себя быстрокрылой птицей…
Оскар вышел из ванной, мокрый и довольный. Но затем испуганно вскрикнул и подбежал к Ферду.
— Не подходи, — проговорил Ферд, размахивая зажатым в руке ножом. Он резал покрышки, сиденье, чехол, снова и снова.
— Спятил, что ли? — завопил Оскар. — С ума сошел? Ферд, нет, не надо, Ферд…
Ферд выломал спицы и принялся сгибать их в дугу. Потом схватил самый увесистый молоток и начал колотить по раме, пока не искалечил ее до неузнаваемости. Но продолжал бить. Наконец, совсем запыхался.
— Ты не только псих, — прошипел Оскар, — ты еще и ревнивец поганый. Ну тебя к чертовой бабушке.
И ушел, тяжело топая.
Ферд, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, как деревенеет тело, запер магазин и побрел домой. Сегодня ему было не до чтения перед сном. Он выключил лампу и рухнул на кровать, но еще много часов лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к ночным шорохам. В голове копошились какие-то обжигающие, путаные мысли.