Фантастические тетради

Ванка Ирина

— Что? — переспросил Суф. — Ты, парень, какую геометрию в школе проходил? Сейчас я тебе запущу корабль в режим вращающегося кольца — только потом не жалуйся на меня Ксару.

— Ты хочешь сказать, что это не полигон?

— Почему, полигон. Просто я не тому тебя учу. Начнем-ка мы с тобой с элементарной физики, иначе я не отвечаю за ту кашу, которая будет в твоей голове после моих занятий.

— Хорошо, — согласился Матлин, — хоть с элементарной арифметики, только расскажи, как выглядит этот полигон.

— Тебе что-нибудь объясняли о геометрии кинетического пространства?

— Оба-на! — Матлин сразу не нашел, что ответить. —

Я представляю себе, о чем идет речь, но не так, чтоб в деталях…

— Какие еще пространственные геометрии ты себе представляешь? Свернутое пространство тебе о чем-либо говорит?

— Как это?

— Очень просто: попав внутрь этого пространства, ты можешь разгоняться на любой скорости, в любом направлении — и никогда не вылетишь за его пределы, потому что оно сворачивается на тебя из любой точки со скоростью, задаваемой твоим кораблем.

— А, прости пожалуйста, как же из него потом выбраться?

— Вот! Именно для этого нужно знать все пространственные геометрии и физику, начиная с элементарной. Так что, извини, с тестом пока ничего не получилось. Собственно, твои «земные» испытатели машин тоже могли не знать о шаровых гравитационных полигонах. Скажи, какая гравитация на твоей планете?

— Чуть больше, чем в лаборатории Ксареса — чуть меньше, чем здесь сейчас… — и к этому сравнительному анализу Матлину, к великому своему стыду, добавить было нечего.

В глубокой задумчивости Суф вел корабль по лабиринту на таких скоростях, на которых Матлин уже сто раз смял бы его в лепешку. Лабиринт сужался, петлял, извивался в коварных поворотах. Похоже было, что весь спутник проеден им насквозь и навылет.

— Вот что я тебе могу посоветовать в первую очередь, — рассуждал Суф, — займись своим организмом. Я понимаю, что он тебе дорог как память, но для пилотажа он не годится. Считай, что на тебе готовый гроб. Объясни Ксаресу, что такие дела… Пусть бионики с тобой поработают, особенно со зрением и нервной системой. Они умеют «выправлять» фактуриалов. Хотя бы на то время, пока ты здесь.

— Не будут. Я «натурал» — это для них превыше всяких ценностей.

— Все «натуральные» достоинства останутся при тебе. Пусть дадут шанс нормально жить, вот и все.

— Пусть лучше вставят новые мозги в новое тело и не забудут мне сообщить, что это я…

— Нет! — категорически возразил Суф. — За новые «мозги» они удавятся. Тем более для фактуриала. Какие есть, такими и будешь пользоваться. А вот скорость реакции выправить могут. Это им ничего не стоит. Они же должны понимать, что одних мозгов для того, чтобы выжить, не хватит. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что им от тебя нужно. Может, ты опасный тип? Может, с тобой вообще не стоило связываться?

— Ты лучше за «дорогой» следи. Кишка становится уже, зацепишь!

— Никогда не зацеплю, — ответил Суф. — Даже если захочу… — это в принципе невозможно. Инстинкт! Понимаешь, что это? Когда руки умнее головы.

— А если проход будет меньше габаритов корабля? Есть ли на этот случай в твоей голове какая-нибудь геометрия?

— Очень простая геометрия: развернемся — пойдем назад… И ты совершенно напрасно улыбаешься. Обратно вести тебе.

Глава 6

— Я заходил в твой дом, — обескуражено произнес Ксарес, увидев Матлина в своей лаборатории, — хотел посмотреть еще раз на все это вблизи;

и решил перенести его в ближний павильон. Там суточное световращение как раз то, что надо. И климат хорош, растения быстро приживаются.

— Спасибо.

— Будь здоров.

— «На здоровье» надо говорить. «Будь здоров», это когда чихаешь или фамильярно прощаешься.

— Да, на здоровье. У меня нет возможности заняться твоим языком. В компьютере мало информации — он начинает фантазировать.

— Как фантазировать?

— Думать. Когда машина думает — это не к добру. Скажи лучше, зачем тебе эти два каменных льва у парадного входа? Когда я захотел войти, один из них лег у двери, а другой подошел и обнюхал меня.

— Не может быть, — опешил Матлин, — они же каменные!

— Да, каменные, и это мешает им двигаться.

— Каменные львы не должны двигаться! Это украшение. Игрушка.

— Извини, договаривайся со своими львами об этом сам. Я же повторяю, в машине мало информации, она начинает фантазировать. Похоже, ты чересчур увлекся полетами в ущерб своей главной задаче.

Но Матлина ничуть не удручали нотации Ксареса и ничуть не раздражали его визиты во время отсутствия в доме хозяина, несмотря на то, что он тысячу раз объяснил, что на Земле себя так не ведут — это признак дурного тона.

На дом Матлина действительно стоило посмотреть. Он был оборудован с такой фантазией, что сам по себе мог служить учебником по «землеведению». В нем было почти все необходимое для аристократического быта обитателей планеты, которую ЦИФ тщетно пытался найти в естественной природе. Вплоть до камина и фарфоровой посуды, сделанной из материала, не имеющего ничего общего со своими земными прототипами. Этот универсальный конструктор легко воспроизводил любые предметы и так же легко их уничтожал. Весь этот бутафорский театр затеял Ксарес, извлекая из памяти Матлина все, что способно иметь материальные воплощения, что примелькалось глазу и притерлось к рукам. Все, что имело смысл существовать в качестве среды обитания. Они конструировали даже миниатюрные макеты городов, но так как Матлин имел мало опыта наблюдать их аналоги с высоты птичьего полета — макеты получались неважно и тут же утилизовывались. Зато чашки, вилки, книжные полки, ворсистые коврики, дверные ручки выходили отменно и закреплялись попрочнее. Вскоре эта игра увлекла и самого Матлина. Но первая же самостоятельная попытка его бессовестно опозорила.

Он выкопал в саду небольшой бассейн, оправил его «мрамором», снабдил изящной лесенкой и перилами, но вода повела себя странно: она собралась посреди бассейна в гигантскую каплю, и как Матлин ни лупил по ней лопатой, — растекаться не собиралась.

— Ты что-нибудь слышал о поверхностном натяжении жидкости? — cпросил его Ксарес. — Что-то ты намудрил с молекулярными пропорциями. Собери эту воду обратно и не вздумай пить.

Но сколько Матлин ни перепроверял свой проект — никаких ошибок в «молекулярных масштабах» не обнаружил. Гигантская капля немым укором продолжала торчать из бассейна и испаряться не собиралась. Окончательно расставшись с надеждой положить этому цивилизованный конец и во избежание еще большего позора, Матлин, скрываясь под покровом ночи, стал растаскивать ее ведрами по всему павильону и прятать под самые развесистые лопухи. В конце концов, Ксарес, утомившись наблюдать эти ночные рейды, покончил с каплей сам.