Фантастический триллер
Шрифт:
— Слушайте, Брансон, я информирован лучше, чем вы думаете. Вы бродили по Бельстону, как потерянная душа по аду, ища что-то, чего вы не смогли найти или ожидая чего-то, что не случилось. Прекрасное занятие для проведения отпуска, не так ли?
Брансон продолжал молчать.
— Вы разговаривали со многими людьми в Бельстоне и Хенбери. Мы проверили их всех, никаких намеков на зарубежную связь. Все они были чисты, как новорожденные щенки. Вы или кто-то еще поняли, что за вами следят, и стали слишком осторожны, чтобы дать нам в руки хотя бы намек.
— Я искал рыжую педикюршу, а таких в мире не много.
—
— А теперь я скажу вам кое-что, — прошептал Брансон, наклонившись вперед. — Труднее всего найти то, что никогда не существовало.
— То, что вы искали, существовало иди существует: человек вашего ума не будет просто так искать вчерашний день.
— Я уже говорил вам, что все это чушь!
— Да вы такой же как те три, о которых упоминал я. Говорить не хотите. А на вопросы даете бессмысленные ответы. Теперь вам остается сообщить мне, что нет закона, который запрещал бы людям делать то, что они желают.
— То, что они делают, может быть вполне невинным, — заметил Брансон.
— Про вас это трудно сказать, — отрезал гирдон. — Хендерсон, по крайней мере, заимел промтоварный магазин. И как мог объяснил это: «Мне это нравится. Я хочу работать сам на себя. Я этим очень доволен, я устал от режима, я хочу делать, что мне хочется, и быть независимым».
— Вполне обоснованные причины, сказал бы я.
— Я вас не спрашиваю, — отрезал Рирдон, — эти причины ложны, и мы это знаем. Мы нашли Хендерсона в Колумете. Мы задали ему несколько вопросов. Через месяц он продал свое дело и смылся. Двумя неделями позже мы нашли его торгующим в Лейксайде. Таким образом мы стали следить за ним с безопасного расстояния. У него, видимо, есть основательные причины избегать официального внимания. То же самое с вами.
Брансон изобразил полную скуку и уставился в окно.
— Вас приперло, и вы поехали в Бельстон искать выход. Вы так же приперты к стене. Вы это поняли и носились по Бельстону, как крыса по клетке, но ничего хорошего этим не добились.
— Замолчите, — попытался остановить его Брансон.
— Черт за вашей спиной не слез с нее и в Бельстоне, как вы на это и надеялись. Он крепко вцепился в вас и все еще скачет вместе с вами. И он так и будет скакать на вашей спине, пока вы не услышите голос разума и не позволите кому-нибудь, кто это может, стянуть его с вашей спины. Все, что вам надо сделать — это открыть рот и сообщить, кто этот черт.
— Извините, — сказал Брансон, — я ненадолго отлучусь. Он вышел из купе прежде, чем Рирдон, растерявшись от неожиданности, сообразил, что ему делать в этой ситуации. Предлог, под которым он мог бы пойти сопровождать его или остановить, было не просто придумать за доли секунды. Брансон еще не был под арестом и не был ни в чем обвинен. На данный момент он был свободен и имел статус обычного пассажира.
Торопливо проходя по коридору, Брансон краем глаза заметил, как Рирдон встал, но сделал это медленно, явно не зная, что делать. Брансон ускорил шаг, подошел к туалету, захлопнул за собой дверь и открыл окно. Затем выбрался наружу. Несколько секунд он стоял на раме окна, уцепившись пальцами за крышу вагона, его тело трепали порывы несущегося навстречу ветра. А потом он оттолкнулся от окна.
Глава 7
Он тяжело ударился
Какое-то время он лежал, тяжело дыша и прислушиваясь к грохоту удаляющегося поезда. Вместе с поездом удалялся от него и Рирдон.
А может, этот проницательный агент предвидел прыжок Брансона и сам тоже прыгнул с поезда? Брансон резко вскочил на ноги. Он осмотрел себя: пострадала только одежда. Да, такой побег редко бывает даже в кино.
В кино? Кино… Кино!
Когда-то он думал о кино так же, как многие думают о собаках, французских булках и прочих обычных предметах обихода, рассматривая его как неотъемлемую часть цивилизации. Но теперь все было совсем по-другому. Теперь он думал о кино с каким-то страхом иди ужасом, с каким-то новым чувством, которое он затруднялся определить. Ведь что такое кино? Неестественная жизнь, ложная правда. А что происходит с ним?
Наверное, Рирдон был прав, когда говорил, что Брансон не в своем уме или на пути к этому. А дальше — ад, только он этого уже не поймет.
Выбравшись из канавы, он поднялся на железнодорожное полотно и посмотрел вдоль него. Поезд скрылся из глаз, а запыленного, поцарапанного Рирдона нигде не было видно. Удовлетворенный этим, Брансон осмотрел себя и пришел к выводу, что как бы он ни выглядел, он страдает от чего угодно, но только не от безумия. Он попробовал совладать со своими чувствами и вполне убедился, что еще не свихнулся; он был просто человеком, перегруженным тревогами, от которых ему надо было избавиться любым способом, который он сможет придумать.
Двигаясь в обратном направлении по полотну, Брансон дошел до железнодорожного моста через грязную дорогу. Он сошел с насыпи и вышел на трассу. Он понятия не имел, куда идти. Но все равно — лишь бы подальше от Рирдона.
Он повернул налево и отмахал две мили по узкой проселочной дороге с глубокими колеями. Затем вышел на федеральное шоссе, где через десять минут его подобрал грузовик, груженный овощами. Не расспрашивая его, кто он и откуда, рода и там высадил, попрощавшись коротким кивком.
Это место скоро будет для него очень опасно, и болтаться здесь просто непозволительная глупость. Он сел на ближайший автобус, благодаря Бога за то, что хоть и оставил чемодан в поезде, но бумажник и деньги были все еще при нем.
Он продремал около шестидесяти миль и приехал в довольно большой город. Представляя, в каком он виде, задержался в городе как раз на то время, чтобы вымыться, побриться и причесаться. Это прибавило ему уверенности. После этого он поел и несколько восстановил силы. Из ресторана пошел на автобусную станцию, по дороге пройдя мимо двух полицейских. Оба полицейских скучали на углах, и ни один из них не обратил на Брансона никакого внимания.
От станции вскоре отправлялся автобус, который шел в город, расположенный примерно в семидесяти милях к востоку. Он сел в этот автобус и без всяких приключений добрался до города. Там слился с толпой и стал незаметным. Теперь он был ближе к дому. Дом! Он обнаружил, что до боли хочет услышать голос своей жены. Это был риск, но он должен услышать ее голос! И пусть потом по его следу кинется свора ищеек…
Ряд телефонных будок стоял в помещении центральной почты. Он выбрал среднюю и набрал свой домашний номер. Ответила Дороти.