Фантастическое путешествие

Азимов Айзек

– В этом месте полно камней, – сказал Грант.

– Я полагаю, это пыль и песчинки, – донесся голос Мичелза. – Последствия жизни в цивилизованном мире, вдыхания неочищенного воздуха. Легкие представляют собой дорогу с односторонним движением: вы можете занести туда пыль, но нет никакой возможности вытащить ее оттуда.

– Вы подняли шнорхель как можно выше над головой, а? – вмешался Оуэнс. – Я не хотел бы, чтобы в него попала жидкость. Давайте!

Грант поднял шнорхель выше.

– Дайте мне знать, когда будет набрано достаточное количество воздуха, Оуэнс, –

сказал он.

Он тяжело дышал.

– Я скажу.

– Он работает?

– Конечно работает. Я отрегулировал поле таким образом, что оно действует быстрыми импульсами в соответствии с… Ладно, неважно. Смысл состоит в том, что поле никогда не имеет достаточной длительности действия, чтобы сколько-нибудь заметно воздействовать на жидкость или твердые тела, но в значительной степени миниатюризирует газы. Я отрегулировать поле так, что оно распространяется далеко за Бенеша, в атмосферу операционной.

– Это безопасно? – спросил Грант.

– Это единственный способ получить достаточно воздуха. Нам нужно получить в тысячи раз больше воздуха чем содержится в легких Бенеша, и полностью миниатюризировать. Безопасно ли это? Бог с вами, я всасываю его прямо через ткани Бенеша, даже во время отсутствия дыхания. О, если бы только у нас был большой шнорхель!

Голос Оуэнса звучал возбужденно, он волновался, как юноша в день совершеннолетия.

Он спросил:

– Как на вас действует дыхание Бенеша?

Грант бросил быстрый взгляд на альвеолярную мембрану. Казалось, она растянулась и напряглась под его ногами, так что он предположил, что является свидетелем медленного начала выдоха (медленного по ряду причин: из-за гипотермии и из-за искажения времени, вызванного миниатюризацией).

– Все в порядке, – сказал он. – Вообще никак не действует.

Но тут в ушах Гранта раздался низкий скребущий звук. Он постепенно становился громче, и Грант понял, что начинается выдох.

Он встал более устойчиво и взялся за шнорхель.

– Это работает прекрасно, – ликующе заявил Оуэнс. – Такого еще никто не делал!

Легкие продолжали свое медленное, но постепенно ускоряющееся сжатие, и скрежет выдоха стал громче. Движение стало ощутимым для Гранта. Он почувствовал, что его ноги поднимаются над полом альвеолы. Он подумал, что в обычном масштабе поток воздуха в альвеолах был неощутимо нежным, но в его масштабе он набирал силу торнадо.

Грант отчаянно уцепился за шнорхель, обхватив его руками и ногами. Шнорхель потянулся вверх, и Грант вместе с ним.

Даже валуны – а на самом деле пыль – стали слегка шевелиться и покачиваться.

Ветер постепенно стих к концу выдоха, и Грант с облегчением отпустил шнорхель.

– Как идет работа? – спросил он Оуэнса.

– Почти закончена. Продержитесь еще несколько секунд, Грант, ладно?

– О'кей.

Он считал про себя: двадцать, тридцать, сорок. Начался вдох, и о него стали ударяться молекулы воздуха. Альвеолярная стенка опять натянулась, и он, споткнувшись, упал на колени.

– Тяните вниз шнорхель! – заорал он. – Быстро! Потому что начинается новый выдох!

Он

толкал шнорхель вниз, а они тянули его. Трудности возникли только тогда, когда край шнорхеля достиг поверхности раздела. Она на мгновение крепко зажала шнорхель, словно тисками, а затем он проткнулся через нее, сопровождаемый звуком сомкнувшейся поверхности, подобный несильному громовому удару.

Грант довольно долго следил за опусканием шнорхеля. Когда он убедился, что тот благополучно опустился, он сделал движение, собираясь нырнуть в щель через нижнюю часть поверхности раздела, но начался выдох, вокруг него задул ветер, и он снова споткнулся. Тут он обнаружил, что его заклинило между двумя пылинками валунами, а когда, дернувшись, он освободился, то увидел, что слегка ободрал кожу на голени. Повредить голень о частицу пыли – об этом можно будет рассказывать внукам.

Где он находится? Где? Он дернул за свой спасательный канат, освободил его от выступа одного из валунов и крепко натянул. Самое простое было последовать за ним в щель.

Канат змеился по вершине валуна, и Грант, упираясь в него ногами, быстро взобрался наверх. Усилившийся выдох помогал ему, и он поднимался почти без усилий. Чем дальше, тем легче. Он знал, что щель находилась как раз по другую сторону валуна, и он мог бы обойти его кругом, но он предпочел этот способ, потому что выдох сделал его путь наверх очень легким и более интересным.

В момент максимального усиления ветра от выдоха валун покатился у него из-под ног, и Грант стал свободно подниматься.

На мгновение он обнаружил, что находится высоко в воздухе, а щель как раз под ним, в том месте, где он и ожидал ее увидеть. Нужно было только обождать одну-две секунды, пока прекратится выдох, и он мог бы ринуться в щель, в кровяной поток, к кораблю.

И в тот момент, когда он так подумал, он почувствовал, что его сильно засасывает вверх, а страховочный канат последовал за ним и, свободно волочась, вылез из щели, которая мгновенно исчезла из виду.

* * *

Шнорхель был вытолкнут из альвеолярной щели, и Дьювал поволок его к кораблю.

– А где Грант? – озабоченно спросила Кора.

– Он там, наверху, – сказал Мичелз, глядя вверх.

– Почему он не спускается?

– Он спустится. Я думаю, ему нужно преодолеть некоторые препятствия.

Он снова посмотрел наверх.

– Бенеш делает выдох. Когда он закончит его, у Гранта не будет никаких затруднений.

– А не можем ли мы схватиться за страховочный канат и потянуть его вниз?

Мичелз вытянул руку в предостерегающем жесте.

– Если вы сделаете это и, потянув его вниз, рванете как раз в момент начала вдоха, то можете ранить его. Он скажет, что нам делать, если будет нуждаться в помощи.

Кора с волнением посмотрела на него, а потом рванулась к страховочному канату.

– Нет, – сказала она. – Я хочу…

Но в этот момент канат дернулся и пополз наверх его конец промелькнул и исчез в проеме.

Кора вскрикнула и отчаянно рванулась к проему.

Мичелз бросился за ней.