Фантастичнее вымысла

Паланик Чак

— Только не подумайте, что мы чокнутые. Мы все здесь совершенно нормальные люди, — говорит Дэвис, — просто нам хочется немного оттянуться. Мы простые рабочие парни. И надо когда-то выпустить пар, вот мы и тараним этот металлолом.

Несмотря на строгие правила, выпить не возбраняется, Вот что говорит по этому поводу Дэвис, пропустив банку «корса»:

— Раз стоишь на ногах, значит, можешь сесть и за руль.

На поросшей травой площадке позади арены — Майк Хардунг, уже третий год, подряд, управляя своим железным конем по имени «Зеленый гангстер» — комбайном «Джон Дир 7700» 1973 года выпуска.

— Жена в таких случаях ужасно за меня волнуется, но я и без

того любитель отмочить что-нибудь сумасшедшее, — говорит Хардунг. — Например, я люблю принимать участие в гонках на газонокосилках, когда сидишь на ней верхом. И это вам не пустяк какой-нибудь. Это соревнования, которые проводит Северо-Восточная ассоциация гонок на газонокосилках. Мы там развиваем скорость до сорока миль в час — сидя верхом на газонокосилках.

Что касается побоища на комбайнах, когда вы, сидя высоко над землей, пытаетесь протаранить железным мамонтом своего собрата, то дело, по словам Хардунга, обстоит примерно так:

— На поле царит полная неразбериха. Никогда не знаешь толком, на кого прешь. Главное, высмотреть слабое место, например, корму комбайна или шины. И тогда полдела сделано, главное — идти напролом вперед и добить противника. Это в моем духе.

Указывая на ремни передачи, которые соединяют мотор и переднюю ось, Хардунг говорит:

— Главное — защищать передачу, чтобы никто не смог подобраться к ней. Стоит порваться ремню, и вам хана. Некоторые комбайны снабжены гидростатическим приводом, у них нет коробки передач, — добавляет Хардунг, — поэтому чем сильнее жмешь на рычаг, тем быстрее машина прет вперед. У других комбайнов ручная передача. Водители таких машин дают клятвы, сжимая в руках рычаг скоростей. Другие клянутся тем, что перед соревнованием не брали в рот ни капли. То есть у каждого своя стратегия. Я просто выезжаю вперед, — говорит Хардунг, — и стараюсь оценить обстановку. Атакую самых деловых. Мелюзгу оставляю в покое — если только, конечно, они первыми не попрут на меня. Сам увидишь, как летят шины. Порой мы сталкиваемся с такой силой, что отваливаются жатки или задние щитки. Пару лет назад, помнится, одного парня завалили набок.

Чтобы устранять поломки во время передышек, Хардунг и его ремонтная бригада привезли для «Зеленого гангстера» несколько ящиков запчастей и всякой всячины, что может понадобиться в такой ситуации. Задние щитки для комбайна. Оси. Шины. Колеса. Сварочный аппарат. Краны. Точильные станки. А еще пиво.

— Если дела на ферме пойдут туго, — говорит Хардунг, — я приведу сюда мои собственные комбайны.

Когда его спрашиваешь, кого из соперников он больше всего опасается, Хардунг указывает на огромный комбайн, выкрашенный в голубой цвет, со спинным плавником, вырастающим из крыши кабины. У этого монстра огромные белые зубы и тряпичный, словно наполовину съеденный манекен, который свешивается из нарисованной на жатке пасти. Впереди огромными черными буквами выведено «Джош».

— Мне главное — остерегаться «Челюстей», — говорит Хардунг. — Это настоящий великан, потому что предназначен для холмистой местности, и у него внутри будет побольше железа. И еще литые колеса. Такого просто так не пробьешь.

Джо Кнодел — водитель-новичок, ему всего восемнадцать. Начиная с четырнадцати лет, он и его приятель Мэтт Миллер привозили и ремонтировали «Челюсти», комбайн марки «Джон Дир 6602», но за руль во время сражений садились их отцы. Первые два года они возвращались домой победителями. В прошлом году им крупно не повезло — их великан замер на месте с разорванной передней шиной, и это когда им оставалось добить всего троих соперников.

— В принципе, как ни

старайся, защитить себя практически невозможно, — говорит Кнодел. — Главное — быть осмотрительным и не дать другим зажать тебя, чтобы никто не пристроился тебе в хвост, потому что потом ему ничего не стоит раскромсать твои шины. Я всегда стараюсь держаться чуть поодаль и побольше двигаться, потому что в противном случае мне крышка.

Первым делом я пытаюсь посадить их в грязь. Пру на них сзади тараном, пытаясь сбить задние колеса. Стоит сесть в грязь, и ни о какой скорости говорить уже не приходится. Можно сказать, половина возможностей упущена. Если же вообще потерять шину, то задница вашей машины будет пахать по земле. Иногда случается потерять обода, и тогда корма будет просто тащиться волоком.

Эх, не терпится мне ввязаться в это дело, — сообщает Кнодел. — Я, можно сказать, всю жизнь спал и видел этот день. И вот он, черт возьми, настал! И я места себе не нахожу от волнения. Прошлой ночью я даже не мог уснуть, так и проворочался до самого утра. Не помню, чтобы я пропустил хотя бы одно сражение, — добавляет он. — У нас дома подготовка обычно идет полным ходом. Мы всегда приезжаем сюда на родео и на комбайновые бои. Сегодня моя мечта станет явью — ведь я наконец смогу сам сесть за баранку. А если повезет выиграть раунд, то еще и получу триста баксов. За второе место дают двести, за третье — сто. Если же выиграть все бои, увезешь с собою тысячу. А это уже приличные деньги.

Страховка здесь не предусмотрена, — добавляет Кнодел. — Мы ничего не подписываем, что у многих просто в голове не укладывается. Люди полагают, что нас наверняка заставляют подписывать какую-нибудь бумагу, в которой говорится, что если кто-то пострадает, то устроители не несут ответственности, но на самом деле мы ничего такого не подписываем. Мы собираемся здесь — все до одного! — чтобы оторваться по полной. И потому понимаем, чем при этом рискуем.

Трибуны постепенно заполняются народом. К паркингу тянется вереница автомобилей и грузовиков. Поливальная машина орошает арену родео водой.

В самом начале соревнований комбайны выезжают на поле и выстраиваются двумя рядами. Пока они ждут, зрители на трибунах встают. Бетани Томпсон, королева родео последних трех лет, выезжает верхом в наряде, украшенном красно-бело-голубыми блестками, и с американским флагом в руках. Она пускается в галоп вокруг комбайнов, с каждым кругом набирая скорость. Бетани Томпсон несется все быстрей и быстрей, флаг в ее руках гордо реет на ветру. Водители встают и, положа правую руку на сердце, вместе с тремя тысячами зрителей приносят присягу верности флагу. Те, кто приехал сюда из больших городов, обычно получают пинок под зад за то, что забывают при этом снять шляпу.

Сражение состоит из четырех раундов. Первый, отборочный, для водителей, которые уже раньше принимали участие в поединках, второй — для новичков, третий — вновь для опытных водителей; четвертый начинается с утешительных боев для тех проигравших, чьи машины еще на ходу; после них выходят победители предыдущих трех и все те, кто еще способен передвигаться, и тогда начинается побоище не на жизнь, а на смерть.

После присяги судья зачитывает посвящение, написанное водителем Кейси Нилсоном и командой комбайна под номером 9, модели «Маккормик-503» 1972 года выпуска, над кабиной которого красно-синими лучами бьет в глаза вращающаяся мигалка от машины «скорой помощи». У Нилсона на голове курчавый парик в стиле «афро». Это его талисман, без него он никогда не садится за руль. Отсюда его прозвище — Африканец. Свою машину он окрестил «Громовержец».