Фантастика 1971
Шрифт:
Все гипотезы, которые отвечали в 1968 году критериям Авдюшко, в 1973 году превратились в достоверности, теории или остались гипотезами. Ни одна не пошла в мусорную корзину науки, где лежат теплород и эфир, чертежи вечного двигателя и аппарата, испускающего лучи смерти. Мой Геннадий вцепился в Авдюшко как клещ. Теперь они вместе просматривали гипотезы 1973 года, решая, которые из них должны быть верны.
А меня судьба этого чужого ребенка интересовала мало. В конце концов, с открытием Авдюшко возились сейчас «родители», я же сыграл всего лишь роль свата: свел жениха
А Авдюшко, наверное, все-таки гений. Он говорит, что его настоящее — это мое будущее. Ерунда, его настоящее — это моя мечта.
Но помочь мне даже он не смог.
— …Видите ли, дорогой друг, я просто не знаю, гомологом какого известного открытия может быть это неизвестное. Слишком уж мало нам о нем известно. Единственное, что я могу рискнуть предсказать… единственное, что мне говорит интуиция… Скорее всего возможно, а вернее, может быть, что к этому открытию можно подойти с помощью электричества. Ньютон разложил призмой свет, а свет и электричество в каком-то смысле гомологи… Хотя получить нейтроны при разложении электричества, конечно, невозможно… И все-таки, все-таки, дорогой друг, скажите вашим физикам — пусть они подумают над электричеством.
Да, Авдюшко не смог. Вся надежда на себя — себя самого.
Думай, Рюрик, думай, Рюрик Андреевич, тебе иначе нельзя, ты сейчас справишься, сможешь.
В конце концов, с тобой-то ведь тоже произошло превращение…
ГЛАВА VII. КЛАНЯЙСЯ РАЙМОНДУ ЛУЛЛИЮ
Итак, физика оказалась бессильна, история беспомощна.
Алхимия проверена сверху донизу, все ее рецепты неверны.
Остаются только факты. И логика.
Десяток людей якобы получили — с XIII по XVIII век — золото.
Допустим, что хоть двое из них получили его вправду, без «якобы». Тогда явление повторяемо.
И не было тут единственного в своем роде влияния вспышки Сверхновой, вселенского космотрясения или иного уникального события. На истину можно набрести. Именно набрести — явной закономерности тут не было, — иначе золото давно делали бы на фабриках. Были ли в истории случайные открытия?
Да, случайность есть форма проявления… Все великие открытия делались по многу раз. Даше моего Ньютона повторяли то Гук, то Лейбниц. Роджер Бэкон оставил в своем XIII веке описания телескопа и микроскопа.
А в XVI веке их изобрели заново.
Надо найти общий закон открытий… У Беккереля была фотопластинка. Иначе бы он не открыл радиоактивности. Чего же, чего нет у меня, причем у Ньютона это «что-то» было?
Электричество! Посмотреть, нельзя ли как-нибудь использовать электричество. Вот все, что мне мог посоветовать гениальный Авдюшко. А какое электричество может порождать нейтроны? Подожди-ка, товарищ Варзин! Я схватился за голову — ведь ты же сам редактировал два или три года назад статью об искусственных шаровых молниях. О плазменных образованиях, полученных академиком Капицей с помощью высокочастотных электрических разрядов. Они излучали нейтроны!
Значит, Авдюшко прав, электричество можно использовать.
Но как?… Думать! Еще секунда — и я пойму…
— Ты мне нужен, — сказал я. — Мне нужен
— Опять что-нибудь с Ньютоном? Господи, ну и надоел же ты мне! Мономан! Идиот!
Илья исходил гневом, злобой, ненавистью. Все это — я знал — было обращено не на меня. На моих Альтотаса, Ньютона, Калиостро. Он ненавидел их. Слишком много времени ушло на алхимию у человека, который твердо знал, что жизнь коротка.
— Мы знакомы уже больше года, — гремел Илья. — Ладно, понимаю, у тебя были переживания. Но у меня они тоже были, и у всех бывают. Что, сколько, чего ты сделал за этот год? Ничего! А посмотри, сколько у меня одних статей за этот год вышло, — он выхватил из стола листок и сунул его мне под нос, — научных статей, а не популярных, учти. Если бы мне нечего было поставить в такой список, я бы считал себя бездарностью. Работать надо!.. Чему ты улыбаешься?
— Я тоже любил такие списки.
— Это ты — лодырь издеваешься над собой — работником. Понял?!
Он кричал, но почему-то казался мне спокойным. Нет, не то чтобы он лицемерил, обрушивая громы и молнии на мою бедную голову — просто его волнение было мелкой рябью рядом с моим собственным, не выходившим сейчас наружу. За его волнением стояла полная вера в себя, она придавала ему вес и силу. За моим было неверие.
Хлопали двери в кабинет, сюда заглядывали соседи по коридору, привлеченные криками. На мгновение они застывали в дверях и потом исчезали, чтобы не показаться неделикатными.
У меня есть странное, давно обнаруженное мною свойство: я гораздо лучше и дальше слышу шепот, чем громкий голос.
И я слышал шепот в коридоре.
Слышал лучше, чем крики Ильи.
— Ты можешь сделать паузу?
Он замер с раскрытым ртом.
— Так вот, не буду излагать тебе ход своих мыслей, но Ньютон как-то использовал в своих алхимических работах электричество. Ты знаешь, что у Капицы полученная высокочастотным разрядом плазма излучала нейтроны.
— Знаю. Вопрос в том, сколько их было. А было мало. Не то что фунты, так и грана золота не получишь. Я уж не говорю, что искусственные шаровые молнии получают совсем с недавних пор. И их приходится держать в мощнейших магнитных ловушках. Впрочем, и то слава богу, что ты отказался от мысли о какой-то неведомой ядерной реакции и начал искать среди известного. В общем, у нас в аспирантуре есть свободное место, Рюрик, я узнавал, — голос Ильи стал спокойнее… — Конечно, это тебе не журнал, но и на том спасибо, после всей этой истории. Над тобой смеется вся Москва… Я встретил в Доме журналистов двух твоих товарищей по работе, и они…
— Не называй их фамилии. Не люблю злорадствовать, а ведь придется.
— К черту! Раз ты хочешь заниматься физикой, иди ко мне в аспирантуру. После твоего вуза и в твоем возрасте это трудно, но академик Кашкин сейчас для меня все сделает. Знал бы, какую установку я для него отгрохал! А Кашкин — его всюду послушают. Ну?
— Где уж мне сдать экзамены, — мягко сказал я.
— Их буду принимать я.
— И по языку?
— Моя двоюродная сестра. Значит, согласен?
— Старик. — Я схватил его за плечи, придвинул к себе, у самых своих глаз увидел потный нос и грустные уголки губ. — Старик, это реально, надо делать…