Фантастика 1979
Шрифт:
Дочь Бабы-Яги упала перед Горынычем на колени.
— Возлюбленный мой, — заговорила она, — только пойми меня правильно: я же тебе его на завтрак приготовила. Хотела сюрприз сделать. Думаю: прилетит Горыныч, а у меня для него что-то есть вкусное… тепленькое, в простынках.
— Вот твари-то! — изумился Иван. — Сожрут и скажут: так надо, так задумано. Во парочка собралась! Тьфу!.. Жри, прорва! Жри, не тяни время! Проклинаю вас!
И только Горыныч изготовился хамкнуть
— Доигрался, сукин сын?! — закричал он на Ивана. — Допрыгался?! Спеленали!
Горыныч весь встрепенулся, вскинул головы…
— Эт-то что еще такое? — зашипел он.
— Пошли на полянку, — сказал ему Атаман, вынимая свою неразлучную сабельку. — Там будет способней биться. — Он опять посмотрел на Ивана… Укоризненно сморщился. — Прямо подарок в кулечке. Как же ты так?
— Оплошал, Атаман… — Ивану совестно было глядеть на донца. — Маху-дал… Выручи, ради Христа.
— Не горюй, — молвил казак. — Не таким оглоедам кровя пускали, а этому-то… Я ему враз их смахну, все три. Пошли. Как тебя? Горыныч? Пошли цапнемся. Ну и уродина!..
— Какой у меня завтрак сегодня! — воскликнул Горыныч. — Из трех блюд. Пошли.
И они пошли биться.
Скоро послышались с полянки тяжелые удары и невнятные возгласы. Битва была жестокая. Земля дрожала.
Иван и дочь Бабы-Яги ждали.
— А чего это он про три блюда сказал? — спросила дочь Бабы-Яги. — Он что, не поверил мне?
Иван молчал. Слушал звуки битвы.
— Не поверил, — решила дочь Бабы-Яги. — Тогда он и меня сожрет: я как десерт пойду.
Иван молчал.
Женщина тоже некоторое время молчала.
— А казак-то!.. — льстиво воскликнула она. — Храбрый какой. Как думаешь, кто одолеет?
Иван молчал.
— Я за казака, — продолжала женщина. — А ты за кого?
— О-о, — застонал Иван. — Помру. От разрыва сердца.
— Что, плохо? — участливо спросила женщина. — Давай я распеленаю тебя. — И она подошла было, чтобы распеленать Ивана, но остановилась и задумалась. — Нет, подождем пока… Черт их знает, как там у них? Подождем.
— Убей меня! — взмолился Иван. — Проткни ножом… Не вынесу я этой муки.
— Подождем, подождем, — трезво молвила женщина. — Не будем пороть горячку. Тут важно не ошибиться.
В это время на поляне сделалось тихо. Иван и дочь Бабы Яги замерли в ожидании…
Вошел, пошатываясь, Атаман.
— Здоровый бугай, — сказал он. — Насилу одолел. А где эта… А-а, вот она, краля! Ну, чего будем делать? Вслед за дружком отправить тебя, гадину?
— Тю, тю, — замахала руками дочь Бабы-Яги. — О, мне эти казаки! Сразу на
— А то я не знаю вас! — Атаман распеленал Ивана и опять повернулся к женщине: — Что же тут было?
— Да ведь он чуть не изнасиловал меня! Такой охальник, такой охальник!.. Заласкаю, говорит, тебя до умопомрачения… И приплод, мол, оставлю: назло Горынычу. Такой боевитый, такой боевитый — так и обжигает!.. — И дочь Бабы-Яги нескромно захихикала. — Прямо огонек!
Атаман удивленно посмотрел на Ивана.
— Иван…
— Слушай ее больше! — воскликнул Иван горько. — И правда бы, убить тебя, да греха ка душу брать неохота — и так уж там… невпроворот всякого. Хоть счас бы не крутилась!
— Но какой он ни боевитый, — продолжала женщина, словно не слыша Ивана, — а все же боевитее тебя, казак, я мужчин не встречала.
— А что, тебе так глянутся боевитые? — игриво спросил Атаман. И поправил ус.
— Брось! — сказал Иван. — Пропадем. Не слушай ее, змею.
— Да ну, зачем пропадать… Мы ее в плен возьмем.
— Пойдем, Атаман: у нас времени вовсе нету. Вот-вот петухи грянут.
— Ты иди, — велел Атаман, — а я тебя догоню. Мы тут маленько…
— Нет, — твердо сказал Иван. — С места без тебя ке тронусь. Что нам Илья скажет?
— Мх-х, — огорчился казак. — Ну ладно. Ладно… Не будем огорчать Муромца. До другого разочка, краля! Ишь ты, усатая. Ох, схлестнемся мы с тобой когда-нибудь… умы на усы! — Атаман громко засмеялся. — Пошли, Ивашка. Скажи спасибо Илье — он беду-то почуял. А ведь он остерегал тебя, чего не послухал?
— Да вот… вишь, мы какие боевитые… Не послухал.
Иван с Атаманом ушли.
А дочь Бабы-Яги долго сидела на лавочке, думала.
— Ну и кто же я теперь? — спросила она сама себя.
И сама же себе ответила: — Вдова не вдова и не мужняя жена. Надо кого-нибудь искать.
В библиотеке Ивана и донца встретили шумно и радостно.
— Слава богу, живы-здоровы.
— Ну, Иван, напужал ты нас! Вот как напужал!..
— Ванюша! — позвала Бедная Лиза. — А, Ванюша!
— Погоди, девка, не егози, — остановил ее Илья, — дай сперва дело узнать: как сходил-то, Ванька? Добыл справку?
— Целую печать добыл — вот она. — И Иван отдал печать.
Печать долго с удивлением разглядывали, крутили так, этак… Передавали друг другу. Последним, к кому она попала, был Илья; он тоже долго вертел в огромных пальцах печать… Потом спросил всех: — Ну так… А чего с ней делать?
Этого никто не знал.
— И зачем было посылать человека в такую даль? — еще спросил Илья.