Фантастика 1990
Шрифт:
– Будем считать так.- Она выразительно покосилась на иллюминатор, за которым не было, да и не могло быть ничего, кроме черного неба.
– А я землянин,- произнес Сергей, но его слова повисли в воздухе.
“Почему ее лицо так знакомо?”- мучил Торопца вопрос, но ответа он не находил. Девушка потянулась, чтобы опустить на иллюминатор жалюзи, и наушники соскользнули с ее колен на пол. Сергей нагнулся, она тоже, они столкнулись лбами. Он, покраснев от смущения, протянул ей упавший предмет.
– Благодарю,- впервые улыбнулась
– И у вас не хуже.
– Мне положено.
– Почему?
– Я спортсменка.
– Боже мой, Рита Рен!- осенило его.- Как я мог не узнать вас!
Девушка пожала плечами.
Рита Рен была знаменитой гимнасткой, он неоднократно видел ее на экране видео, и надо же - так опростоволосился!
Торопец представился, и через несколько минут они уже болтали как старые знакомые. О спорте, поэзии, будущем человечества… По широкому проходу в сторону пилотской кабины бежала взволнованная стюардесса. Торопец обратился к ней:
– Что случилось?
– Ничего не случилось, пассажир,- ответила она.- Вы же по табло видите - все в порядке.
– Может, кому-то плохо?- предположила Рита Рен.
Сергей прднялся и, игнорируя внезапно вспыхнувшую надпись на табло “Ходить по салону категорически воспрещается!”, направился в капитанский отсек.
Корабль, как и положено на давным-давно освоенной трассе, вел киберпилот. Капитан сидел, глядя на пульт неподвижным взглядом. Был он отчего-то хмур и, похоже, не очень удивился, увидев перед собой звездного курсанта.
– Что, коллега, не сидится? Заходи, заходи. Погляди на мое корыто. Из ранних серий кораблик, устарел безнадежно. Воюю с начальством, чтоб эту посудину модернизировать. Хотя в работе она все еще ничего, как сам видишь. Не опасайся, учлет, надежный фрегат,- хлопнул он ладонью по пульту.- Дотащит нас до Луны, и точно в срок.
Торопцу показалось, что капитан многословием старается скрыть растерянность. Глаза его суетливо бегали, чаще всего задерживаясь с какой-то опаской на стоящем перед ним приемном аппарате.
– Если что на борту не в порядке, можете располагать мной, капитан,- неожиданно для себя произнес Торопец.Этот класс кораблей я хорошо знаю.
– Ишь ты, какой прыткий,- усмехнулся капитан.- За предложение спасибо, только едва ли ты…- не договорив, он резко переменил тему.- Сам-то откуда?
– Землянин.
– Где был-то на Земле в последний раз?
– В Тристауне.
– Что?!
Торопец решил, что капитан недослышал.
– Городишко такой есть, в Юго-Восточном регионе. Слыхали?
Вместо ответа капитан быстро придвинул руку к кобуре лучемета, висевшей на боку. Торопец сделал вид, что не заметил угрожающего жеста.
– В чем, собственно, проблема, капитан?
Тот окинул Сергея подозрительным взглядом и, видимо, успокоенный, пробурчал:
– Послушай, курсант, возвращайся-ка лучше на
– Нет,- машинально ответил Торопец, удивленный неожиданным вопросом.
В этот момент заработал приемник. Из щели дешифратора поползла лента. Капитан, продолжая коситься на незваного гостя, жадно просмотрел довольно длинный текст радиограммы, затем ладонью стер пот с лица и тяжело вздохнул.
– Послушайте, капитан,- сказал Торопец.- Я выпускник Звездной, осталась преддипломная практика. И, по положению, находясь в любом космическом корабле, имею право…
– Спокойнее, парень,- перебил его капитан.- Я знаю законы не хуже тебя.
В отсек заглянула запыхавшаяся стюардесса. Она переминалась с ноги на ногу, явно желая что-то сказать, но не решаясь при пассажире. Наконец, скользнув глазами по его новенькой форме, спросила:
– Есть еще радиограммы?
– Есть.
– И что?
– Плохо. Зона безумия вокруг города расширяется. Но пассажирам не сообщать. Обе радиограммы носят неподтвержденный характер. Они, так сказать, превратного свойства.
Торопец, ничего не понимая, переводил взгляд с капитана на стюардессу. Когда девушка ушла, он в сердцах махнул рукой и также повернулся к выходу.
– Погоди, курсант,- остановил его капитан.- Дело есть.
Торопец присел, ожидая, что скажет капитан. Происшедшее явно нуждалось в пояснениях.
– Случилось, браток, страшное. И кто знает, не останется ли эта старая калоша одним из немногих обиталищ людей, которые не поражены безумием.
Капитан протянул первую радиограмму, а когда Торопец внимательно прочел ее, продолжил:
– Теперь понимаешь, почему я насторожился, узнав, что ты только что из Тристауна. А вдруг, думаю, он тоже поражен этим безумием и оно заразно?… Тогда всем на борту крышка, из корабля не выпрыгнешь… Четверть века вожу эту посудину по одному и тому же курсу. Начал на ней работать, когда тебя небось еще и на свете не было. Так что прости уж, я с тобой на “ты”.
– Пустяки.
– И четверть века дружу с приятелем, который послал радиограмму.
– А где он работает?
– В центральной диспетчерской Южнополярного космопорта. У нас в традицию вошло - когда я в полете, разговариваем с ним, обмениваемся информацией. Мне ведь скучно тут сутками болтаться, все отработано, вообще этот маршрут давно на полную автоматику переводить пора…
– Свяжитесь с ним по прямой, переговорите.
– Пытался,- вздохнул капитан,- не получается. Можно только предположить, что у них там сейчас творится!
Торопец попросил вторую радиограмму. Она оказалась еще тревожней. В Тристауне и его окрестностях происходит нечто невообразимое. Район поразила вспышка безумия. Люди бегут из города, при этом вступают в смертельные схватки друг с другом, пытаются покончить с собой.