Фантастика 1991
Шрифт:
Как известно, греки слыли лучшими мореходами в мире, и плавали они к берегам далеких стран.
Однажды Амертис отправился в Египет. Послами пришли они к царице Клеопатре с богатыми дарами. Египтяне и другие народы считали царицу великой волшебницей. Она и вправду могла любого смертного на всю жизнь приворожить к себе, да так, что он и жизни ради нее не щадил.
Вот вошли посланцы к царице. И обратила она свой взор на Амертиса, и дрогнуло впервые в жизни его сердце. Он до этой поры не познал еще любви. Царица околдовала его. Глаз не мог отвести от нее Амертис, а когда она спросила его, остались ли у него на родине родные и возлюбленная, то лишился Амертис
А ночью пришла служанка царицы, Кетван, и велела Амертису идти за ней. И проводила его до дверей спальни царицы…
Из всех смертных людей не было никого счастливее Амертиса. Сошло на него любовное безумие, и казалось ему, что перенесен он на небо к богам. Но вот в Египет прибыл Антоний, римский патриций, знатнейший из военачальников. Видел Амертис, как встретила Клеопатра Антония, и понял, что сам он был только недолгой забавой царицы. А Клеопатра и Антоний не могли скрыть свою великую любовь ни от богов, ни от людей.
Чудилось Амертису, что он уже пребывает в царстве Аида. Звали его товарищи домой, где ждали Амертиса родители и братья. Но не было больше у Амертиса ни родных, ни друзей, а была только Клеопатра.
Отплыли товарищи на родину без Амертиса.
Шли дни, недели и месяцы. От былой красоты Амертиса и следа не осталось. Стал он похож на тень из подземного царства Аида. И даже Клеопатра, однажды пройдя мимо него, не узнала преданного раба своего, прекрасного юношу, что еще недавно был ей близок. Велика и божественна была любовь Амертиса. Так велика, что счастье царицы было ему дороже всего на свете. Но пришла война к берегам Египта. Римские войска победили египтян, и пришел последний час Клеопатры и Антония. Но только, мертвыми могли победители взять царицу и Антония.
Они сами убили себя. Долго бродил Амертис берегом моря и однажды нашел дивный камень, выброшенный волной. И вспомнил, чему учили его отец и дед. Принес Амертис все нужные жертвы Афродите и Посейдону, богине любви и владыке моря. Приступил Амертис к работе. И под его пальцами воскресали на камне лики Клеопатры и Антония. Завершил Амертис многотрудную и долгую свою работу, и жизнь уже покидала его. Тогда, набравшись сил, громко крикнул Амертис: “Вечно живи, великая царица!” И упал. Нашли рыбаки его на берегу бездыханного, а в руке у него был зажат камень с дивными изображениями. Решили тогда, что камень подарен умершему богами, потому что неподвластно такое мастерство простому смертному. Отнесли дивный камень верховному жрецу Египта. Приняли жрецы камень, и воздали почести умершему, и похоронили его по обычаю греков. И ушел Амертис в царство Аида, чтобы там следовать тенью за тенями Клеопатры и Антония.
А камень с образами Клеопатры и Антония живет и будет жить тысячи и тысячи лет, славя великих влюбленных.
Певец умолк - еще несколько секунд было тихо. Но волной накатился шум с улицы, аплодисменты, возгласы восторга, и тогда от этого в зале тишина разбилась вдребезги. К ногам певца летели цветы, шляпки, косынки, тянулись руки, кому-то удалось заключить его в объятия.
На следующий день, в том же кабинете, где леди принимала недавно Трачитго и Мориса, беседовала она со жгучим брюнетом. У леди блестели глаза, улыбка почти не сходила с лица.
– Джоди,
Брюнет провел рукой по блестящей пышной бороде:
– Леди, я обязан предостеречь вас. Это очень непростой человек. Прекрасный актер, и, я уверен, он знает это. Но вот почему вместо театра, где мог бы пользоваться всемирной известностью, пошел в лавку к Трачитго,- это непостижимо. Я должен это разгадать.
– А я уверена, что он хочет стать богатым. Тут и гадать, мне кажется, нечего. Может быть, его хладнокровие - выстроенная им программа карьеры и славы. Что ж, это совсем неплохо для мужчины, да и для нашего дела.
– И все же, Маргарет, насчет этого молодца. Что касается его привлечения в наше дело, то мысль неплохая. Он нам подойдет.
– А что у него за взгляды на жизнь?
– Но вы же часто с ним беседуете. И что же, сами не сделали выводов?, - Сделала, и вполне определенные: он обожает деньги, наряды, мечтает стать богатым и влиятельным.
АССИРИЙСКИЙ МОТИВ
По приезде гостей Нежин зашел в комнату к Морису и застал его за чисто “дамским” занятием: он развешивал, раскладывал, разглаживал свои наряды. На нем были узкие маканы и белоснежная блуза с пышными рукавами. Нежин смотрел с любопытством на это театральное действо. Оттенки костюмов составляли богатую красочную гамму, на этом фоне гибкий белокурый юноша двигался изящно, артистично. “Что-то непонятно даже мне в этом “арлекине”. Слишком сильны в нем дамские склонности”.
Морис бросил заниматься нарядами:
– Я знаю, что вы обо мне думаете: “кокетка, маньяк, помешан на тряпках”. Но такое суждение ошибочно. Сейчас принято иметь свое хобби. Я - не исключение, ведь оно никому не наносит ущерба, и в первую очередь капиталу моего отца. Каждый костюм, который я надену хоть раз, продается потом по бешеной цене. Всякие “сынки” считают за особый шик появиться в таком костюме. Я ненавязчиво содействую этому увлечению. У меня свои люди… Если человек умеет что-то делать и извлекает неплохой дохрд, значит, он делает хороший бизнес. Я хочу иметь свой капитал и независимость. Так что “дамские занятия” - вполне серьезное дело.
– Да, вы очень убедительно и, признаюсь, вовремя все объяснили. Я в самом деле подумал было, что увлечение нарядами у вас несколько излишне.
– Это мягко говоря. Но я надеюсь, что теперь вы не будете считать меня таким уж пустым и тщеславным…
Нежин сощурил глаза:
– Чего-чего, а оригинальности в вас хватает.
Маргарет и мужчины встретились вечером. Необычная обстановка, пустынность виллы настраивали на особый лад. Кроме двух безмолвных мужчин - никого. Ужин подал один из них.
Леди Маргарет считала, что она неотразима. Темные локоны, строгий пробор, изысканно простое платье, единственное украшение - жемчужное ожерелье. Ослепительная улыбка почти не сходила с лица. Она казалась молодой, игривой и беспечной. Но Морису показалось, что во взгляде Нежина мгновениями проскальзывает нечто похожее на презрение. Маргарет упивалась собой; немалое удовольствие быть в обществе таких красивых и умных мужчин! Все чувства ее сейчас были в самом деле молоды: она ни на минуту не задумывалась о будущем -ведь и тогда богатство оградит ее от любых невзгод. Маргарет попросила Мориса спеть старинную серенаду. Нежин принес гитару. Богато инкрустированная, благородной формы, с чистым звуком гитара, как Морис понял, была редчайшей драгоценностью.