"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
— Это не менты! — крикнул я, в очередной раз высунув голову в выбитое боковое окошко и оглянувшись. «Девяносто девятая» неслась с отставанием метров в тридцать, не приближаясь, но и не отставая.
— Да уж понял! — выдал в ответ Андрей, на щеке которого набухала кровью оставленная осколком царапина. В лобовом стекле расходилась от двух дырок целая паутина трещин, но само оно уцелело.
— Гони к блокам, там уйдём! — посоветовал я.
— Что с ружьём?
Я перевалился через спинку сиденья и подтянул к себе заброшенный в кузов чехол с помповым дробовиком. Трясло и кидало просто безбожно, закрепить ствол не удалось ни
Секунд двадцать я лихорадочно шарил вокруг себя, затем отыскал его и, даже не пытаясь подняться, до упора накрутил на трубчатый магазин. После этого откинул сначала один «урал», а потом и другой, рывком отвёл назад цевьё и умудрился сходу всунуть в ружьё шестой патрон, этот — сразу в патронник.
— Вот чёрт! — выругался вдруг Андрей. — Перекрёсток пропустил! Держись!
Держаться?!
Я едва успел вцепиться в скамейку, как УАЗ тряхнуло и подкинуло в воздух, а следом подбросило уже меня. И сразу впечатало в борт, до того резким вышел поворот. Взревел мотор, и «буханка» начала набирать скорость. Приподнявшись над спинкой сиденья, я глянул в покрытое трещинами лобовое стекло и обнаружил, что мы выскочили на асфальтированную дорогу. С одной стороны тянулись трамвайные пути, с другой мелькали кусты и заборы частных домов, и хоть очень скоро должен был попасться очередной съезд в посёлок, Андрей слишком разогнался, чтобы вписаться в поворот без риска перевернуть автомобиль или влететь в ограду.
А притормозить возможности уже не было: на асфальте «девяносто девятая» вмиг сократила отставание и даже попыталась совершить обгон. Фролов вовремя бросил УАЗ в сторону, заблокировав дорогу преследователям, тогда вновь захлопали пистолетные выстрелы. Пули дважды саданули в правый нижний угол дверцы, и стало ясно, что нам пытаются прострелить колесо.
Вот же упорные, суки!
Медлить было нельзя, я перебрался к задним дверцам, уселся на пол, щёлкнул предохранителем и распахнул створки пинком ноги. «Девяносто девятая» неслась за нами метрах в пяти, и хоть в боковое окошко со стороны пассажирского сиденья до середины груди высунулся тип с пистолетом, своей первой целью я выбрал не его, а водителя.
Вдавил приклад в плечо и жахнул дробью-«нулёвкой» по лобовому стеклу мчавшего следом автомобиля. Враз оглох, а на какую-то долю мгновенья из-за яркого всполоха дульной вспышки ещё и ослеп, поэтому, наверное, и замешкался — дёрнул на себя цевьё, лишь когда «девяносто девятая» уже вильнула в сторону. Стреляная гильза ударилась о борт, отскочила от него и угодила мне в голову, но я не обратил на это внимания, дослал патрон и пальнул уже по пассажирскому месту.
Миг спустя машина преследователей на всей скорости вылетела на обочину и с жутким скрежетом наскочила на вкопанный в землю в качестве отбойника газовый баллон; замерла там перекошенная с забрызганным кровью лобовым стеклом. Вот только я не понял, удалось ли зацепить типа с пистолетом и потому заорал:
— Тормози!
— Чего, блин?! — опешил Андрей.
— Живо!!! — Дорога была пуста, и я не собирался упускать возможности добить стрелка. — Сдай назад! Быстро! Не тупи, время уйдёт!
Завизжали
— Стой!
В этот момент, скрежетнув, распахнулась дверца «девяносто девятой», её пассажир вывалился из салона и скрылся за кузовом автомобиля. Я спрыгнул на асфальт, обежал машину с уже вскинутым ружьём и сходу пальнул в парня, который ворочался на боку, — то ли пытался подняться, то ли выискивал в пожухлой траве пистолет. Попал в голову, кровь так и хлестнула!
Проглядывавшее из-за облетевших кустов окно ближайшего дома погасло, и я порадовался опущенной на лицо шапочке. Перебежал к водительской дверце «девяносто девятой», но только глянул на изуродованное тело за рулём и сразу метнулся к «буханке».
— Гони! — крикнул, чуть ли не рыбкой нырнув в кузов.
Оставляя на асфальте следы горелой резины, вновь завизжали покрышки, а потом УАЗ сорвался с места, чтобы уже на следующем повороте свернуть в посёлок и затеряться на его тёмных улочках.
И я этому обстоятельству был несказанно рад. Возможно, проблемы ещё нагонят нас, но случится это точно не прямо сейчас и скорее всего уже не сегодня и даже не завтра. Когда-нибудь потом. Быть может, и не нагонят вовсе. По крайней мере, мне очень хотелось так думать.
Ну а сам я впутывать в неприятности не собирался.
Но это как обычно, да. Это как всегда…
2021
Павел Корнев
12'92
01|12|1992 день
Остаток осени прошёл без неприятных сюрпризов. Приятных тоже не случилось, если, конечно, не брать в расчёт тот немаловажный факт, что нас с Андреем не прихватили за известное место ни бандиты, ни менты. Ну а сами мы на рожон не лезли, сидели тише воды, ниже травы. Пацаны фасовали сахар, собирали мебель и скупали ваучеры, Воробей торговал своим ширпотребом, а Дюша буквально разрывался на части, в добавок ко всему перечисленному занимаясь организацией цеха по производству железных дверей и оконных решёток.
Сам я преимущественно учился, а в свободное время ходил в качалку или слушал музыку в компании Зинки. И так меня эта размеренность убаюкала, что сам не заметил прихода декабря, а там наступило время платить по счетам. К счастью, платить должен был не я, платить должны были мне. Оставалось лишь о долге напомнить.
Разговор предстоял не из лёгких, и по возвращении из института я забил на подготовку к семинарам и завалился на диван с томиком Рекса Стаута. Так до шести и читал, вроде как впустую время убил, зато голову разгрузил.
В шесть спустился этажом ниже и позвонил в квартиру семейства Марченко. Дверь открыла Зинка. Она обрадованно улыбнулась, привстала на цыпочки и быстро чмокнула меня в губы. Сразу отступила, кинула быстрый взгляд в сторону кухни и сообщила как-то очень уж громко, будто бы даже и не мне:
— Серёжа, а я ещё уроки не сделала! Историю учить надо.
И точно — не мне. С кухни выглянул её папенька — Борис Ефимович Марченко, он же с недавних пор Борис Нахимович Михельсон. Круглолицый и лысоватый сосед протянул руку и не преминул заметить: