Фантастика 2003. Выпуск 1
Шрифт:
Психология! Пациент сразу должен ощутить серьезность своего положения. Будь я атаманшей разбойников, именно так бы и оборудовала помещение для переговоров. Я, кстати, атаманшей уже была — полвека назад, в школьном драмкружке. Ставили "Снежную королеву". Ничего, мне понравилось.
Кресло, однако, тут нашлось. Некогда роскошное, директорское, но теперь обшивка разорвалась и гостеприимно выглядывали из ваты пружины.
— У нас тут, извините, обстановочка, — глубокомысленно изрек Толик. В кресле поосторожнее, а то ваша новая юбка станет старой.
Он думал,
Я решила проявить голубиную кротость. Оборотная сторона коей мудрость змия. Вот выберу момент и ужалю, мало не покажется. А пока изобразим испуганную старушку.
Тем более, это почти правда.
Долго ждать мне, впрочем, не пришлось. Откуда-то из тьмы вышел человечек. До человека не дорос. В дорогом костюме, при галстуке. В такую жару — как не позлорадствовать?
Был человечек худ, лицом печален, а главное — лыс. Я не удивилась. Разве я жду от него чего хорошего?
Вслед за ним явились квадратный Толик и еще один кадр, похожий на кабана. Тащили кресло для шефа. Прямо как мое, только пружинки не торчали.
— Здравствуйте, Ольга Николаевна, — грустно сказал человечек и сделал нетерпеливый жест: испаритесь. Толик с коллегой моментально утянулись во тьму.
Я не стала отвечать. Рано.
— Прежде всего хочу извиниться за обстановку, — он неопределенно повел рукой. — Дело в том, что в офисе нашу встречу проводить нежелательно… есть на то причины. А это помещение… скоро здесь будет нормальный склад.
— Героин в бочках? — не утерпела я.
— Зачем героин? — удивился мой собеседник. — Электротовары. У вас какие-то банальные представления… устаревшие. Поверьте, эпоха малиновых пиджаков давно прошла.
— И вы теперь стали интеллигентными? Оджентльменились? — я слегка усмехнулась. — А докажите делом!
— Это как? — не понял лысый.
— Поменяйтесь со мною местами. Джентльмен не сажает даму на пружинки.
Я поднялась с кресло и приглашающе ткнула рукой.
— А у вас есть зубки, — засмеялся лысый и, к моему удивлению, действительно пересел в кресло для посетителей.
— Еще бы, — согласилась я. — К дантистам хожу регулярно, о профилактике не забываю.
— Это правильно, — кивнул пахан (или кто он там в бандитской иерархии?). — Нужно ходить к докторам. И к юристам, и к деканам, и к химикам.
Ого! Намек столь же толстый, как и ломоть деревенского сала! Значит, случилось банальное. Утекла тайна, и скорее всего, через кого-то из наших. И теперь, разведав о наших возможностях, мафиози возжелали… Чего именно? Подключиться к нам? Крышевать? Построить свою внутреннюю Сеть? И сколько же им известно?
— Резонно, — я ободряюще улыбнулась ему. — И как же вас звать, господин резонер?
— Называйте Савелием Фомичом, — отозвался лысый. — Сразу внесу ясность — я тут далеко не самый главный, но представляю интересы очень серьезных людей. И давайте поговорим без ерунды. Нам нужна ваша помощь, Ольга Николаевна. Вы сейчас по поручению московских друзей ищете одного человека. Терлецкого Юрия Михайловича. Того самого, которого в своем кругу вы называете Боссом. Того самого, кто объединил
Я задумчиво изучала его переносицу. Можно, конечно, попробовать сейчас подключиться. Допустим, пройдет. Ну, сломаю я Фомичу кости, а дальше? Метастазы, по всему видать, далеко пошли. Кто же выдал-то?
— Хотите, угадаю, о чем сейчас думаете? — улыбнулся тонкими губами Фомич. — Могу вас обрадовать, в ваших рядах не завелось ренегата. Просто заинтересовал нас один ваш человечек, совсем по другой теме. Поставили мы его на прослушку, вот тут-то интересное и всплыло.
— Короче, Савелий, это гнилые базары, — прервала его я. — Чего вы хотите вообще от жизни и конкретно от меня?
Лысый ответил не сразу. Посмотрел задумчиво, все с тем же плохо объяснимым сочувствием. Встал с кресла (допекли все же пружинки!), прошелся по неприятному бетонному полу.
— Собственно, мы хотим того же, чего и ваши друзья. Найдите Юрия Михайловича и уговорите его не глупить. Общаться с нами все равно ему придется, и для всех будет лучше, если договоримся полюбовно.
— То есть чтобы я уговорила Михалыча возлюбить вас. А дальше? Чего вы от него хотите? Процент получать?
— Ну Ольга Николаевна, ну вы же умная женщина, — прищурился Фомич. Зачем нам от него какие-то проценты? Наоборот, мы и сами будем выплачивать, в разумных пределах.
— Ага, в Сеть проситесь. — Я поглядела на лысого с интересом. — А вы знаете, что туда не каждого берут? Вы вот, к примеру, лимон любите?
— Я? — слегка растерялся он. — Ну, с чаем… или коньяк закусывать, сахарной пудрой посыпать и чуточку соли. А что?
— Пролетаете. Как фанера над Парижем, — ласково проворковала я. Только семнадцать процентов людей, по нашим данным, физически способны быть подключенными к Сети. Из этих семнадцати процентов откидываем тех, кто ничего из себя не представляет. Вот, к примеру, этот ваш Толик — ну какой от него прок? Мощные мышцы — ресурс частый и потому дешевый.
— Насчет Толика вы, кстати, зря, — возразил Фомич. — Он, между прочим, учился в аспирантуре, в МГУ. Филфак. Но…
— Но жизненно потребовались деньги, — поняла я. — Жаль юношу. Впрочем, это лишь пример. Следующий фильтр — человеческая надежность. А то бы вы куда раньше о нас узнали. И даже не вы… многие облизнулись бы. И, наконец, моральный аспект. Убийцы и воры нам в Сети не нужны. Мы, извините, люди брезгливые.
Фомич поморщился.
— Как же вы все-таки наивны, Ольга Николаевна, — вздохнул он. — Там, где для вас только черное и белое, для остальных — миллионы оттенков. Впрочем, не будем разводить философские дебаты. Поймите простую вещь — мы теперь о вашей Сети знаем и не отступимся. Нравится Юрию Михайловичу это или нет, а наших людей ему подключить придется. Если вы столь брезгливы, то Бог с вами, на соседство не претендуем. Решайте себе свои квадратные уравнения, а мы делом займемся. В другой Сети, которую нам соорудит Юрий Михайлович. За очень приличное, кстати, вознаграждение. Плюс к тому же решение разных житейских коллизий.