Фантастика 2006 Выпуск 1(Что там, за дверью)
Шрифт:
— Безусловно, — сказал Берринсон. — А что думаете вы, сэр Артур?
— Если вы позволите переговорить с Нордхиллом наедине… — неуверенно сказал я.
— Не сейчас, — покачал головой Берринсон. — Он слишком возбужден. Давайте поступим так — я войду к Эмилии, посмотрю, в каком она состоянии, и, если сочту возможным, позову вас, и мы поговорим вместе. Если нет… Извините, господа, вам придется подождать в холле, вот здесь, прошу вас…
Холл уже опустел, лишь две женщины в халатах — видимо, прислуга — протирали стекла в высоких окнах, выходивших в сторону дороги. За одним из окон маячил оставленный
— Боюсь, Берринсон довершит глупость, начатую Филмером.
— Надеюсь, что нет, — сказал я. — Похоже, он опытный врач…
— Дело не в том, опытный ли он врач, сэр Артур, а в том, способен ли он увидеть необычное в обыденном и обыденное в необычном. В этом особенность странного происшествия.
— Очень странного, — согласился я. — Меня интересует прежде всего не загадка запертой комнаты — вы прекрасно знаете, Каррингтон, что такие загадки решаются с помощью вполне формальных приемов, — меня интересует проблема, на которую, похоже, ни Филмер, ни Берринсон не обратили внимания.
— Да, интересно, я вас слушаю, сэр Артур.
— Нордхилл. Его слова, сказанные Филмеру. И его диагноз — точнее, та причина, думаю, совершенно безосновательная, по которой он оказался в лечебнице доктора Берринсона.
Каррингтон долго молчал, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора, где располагались женские палаты, а потом сказал с деланным равнодушием:
— Вы полагаете, сэр Артур, что здесь не обошлось без участия потусторонних сил?
— Уверен, что такое участие имело место, — с горячностью, может быть, выходившей за рамки приличия, сказал я. — Нордхилл — действительно сильный медиум, я встречался с такими людьми, и во время сеансов они показывали чудесные результаты. Им не нужно входить в транс, чтобы получать сообщения отдухов или задавать им свои вопросы. Полагаю, что Нордхилл способен и на автоматическое письмо — об этом нужно узнать у доктора, он, безусловно, в курсе.
— Я не знаю, как отнестись к вашим словам, сэр Артур, — с некоторым смущением проговорил Каррингтон. — Мне не приходилось в своей практике учитывать возможность контактов с потусторонним миром — даже в деле Нордхилла. Как вы себе представляете случившееся?
— Самое странное, конечно, — исчезновение мертвой девушки из ее палаты и появление живой Эмилии в заброшенном сарае.
— Вы полагаете, что Грета и доктор не ошиблись — она действительно была мертва, когда они вошли в комнату?
— У двух человек, один из которых врач, а другая — профессиональная сестра, милосердия, не могло случиться одновременной галлюцинации, — сухо сказал я. — Или нам придется подозревать их в сговоре, цель которого решительно непонятна.
— Согласен, — кивнул Каррингтон. — Хотя мне приходилось сталкиваться со случаями очень удачной инсценировки собственной смерти, да и вам, сэр Артур, полагаю, подобные случаи тоже известны.
— Да, — кивнул я. — Вы, наверно, хотели бы, прежде чем делать выводы…
—
Я мысленно отметил это “нам” и пожал плечами.
В холл быстрым шагом вошел санитар, которого я недавно видел стоявшим в ожидании приказаний у палаты Нордхилла, и сказал, обращаясь к нам с Каррингтоном:
— Господа, доктор ждет вас в палате мисс Эмилии.
Девушка сидела на своей уже прибранной кровати, сложив на коленях руки и ничем не выражая ни беспокойства, ни тем более страха — я подумал в тот момент, что Эмилия не в состоянии правильно оценить случившееся, психика ее заторможена — возможно, лекарствами, — и получить у девушки внятное описание того, что с ней произошло, нам с Каррингтоном вряд ли удастся.
Все, однако, получилось не так, как мне представлялось, когда мы с Каррингтоном рассаживались на специально принесенных санитаром стульях — похоже, тех самых, на которых мы недавно сидели в палате Нордхилла; во всяком случае, я заметил на спинке одного из них тот же маленький, выписанный синими чернилами инвентарный номер “45”.
— Пожалуйста, Эмилия, — мягко проговорил доктор Берринсон, — расскажи этим джентльменам то, что ты сказала мне. Они приехали из Лондона, это мистер Каррингтон, а это сэр Артур Конан Дойл.
Показалось ли мне, или в спокойном и ничего не выражавшем взгляде девушки на миг мелькнула искра узнавания? Не думаю, что она читала хоть один рассказ о приключениях Шерлока Холмса и уж тем более вряд ли осилила мои исторические сочинения, не говоря о более серьезных работах по спиритуализму, но имя мое, безусловно, ей было знакомо.
— Здравствуйте, господа, — безразличным голосом сказала она, глядя на свои сложенные на коленях ладони. — Что я могу сказать? Я… Я плохо помню… Я спала… Мне снился сон… Мне редко снятся сны. И я их не запоминаю, не люблю запоминать страшное… И сегодня тоже… Кто-то бежал за мной…
— Не нужно рассказывать сон, Эмилия, — сказал доктор, — джентльменов интересует, что было потом, когда ты проснулась.
— А? Да, я понимаю… Но я не проснулась, я только из одного сна оказалась в другом. Был плохой сон, а стал хороший. Хороший я тоже не должна рассказывать, доктор Берринсон?
— Не нужно рассказывать сны, Эмилия, — терпеливо проговорил доктор. — Скажи о том, что произошло, когда ты проснулась.
— Я испугалась… Я помнила, что заснула в своей постели, а когда открыла глаза… Земляной пол… Маленькое окошко под потолком… Запах прелой травы… Я думала, это все еще сон, но услышала свое имя… Кто-то звал меня, такой знакомый голос. Очень знакомый.
— Вы узнали голос? — не удержался от вопроса Каррингтон.
— Не сразу… Это был Альберт. И он сказал, чтобы я встала, потому что… Не помню.
— Альберт… Нордхилл? — спросил Каррингтон, вызвав неудовольствие доктора. Берринсон бросил на бывшего детектива суровый взгляд, но тот, наклонившись вперед и пристально глядя девушке в глаза, продолжал задавать вопросы: — Это был голос Нордхилла, Эмилия? Вы уверены?
— Да…
— Голос раздавался изнутри или снаружи помещения?
— Изнутри… Мне даже показалось…