Фантастика 2008

Бортникова Лариса

Покорная жертва граффити, безумная галерея чьих-то нечитабельных автографов — и поверх радужных макаронин, иероглифов и цифробукв красовалось нечто, похожее на таракана, паука, расчёску, но только не на лошадь! Рядом притулился оранжевый киоск, заклеймённый логотипами и сомнительными обещаниями «соединить» и «связать». А прямо перед собой Влад увидел витражную дверь, пыльную витрину с ловцами снов и колокольчиками счастья, а над всем этим безобразием вывеску «Чудеса и диковины! Невероятные подарки для себя и любимых».

— Чудесно!.. — пробормотал

Влад. Он так устал, что даже ругаться не было сил.

«Только бы не обед, только бы не учёт…» — словно молитву повторял он, подходя к магазину. Ура-ура, слава капитализму, он по-прежнему клиент, который всегда прав и перед которым открыты все двери.

В «Чудесах и диковинах» было сумрачно — уличный свет с трудом пробирался между сталактитами восточных амулетов и сталагмитами подсвечников и деревянных то ли цапель, то ли двухвостых змей. Остальные товары были из той же категории: подушки с лапами, стулья с ушами, чайники, похожие на черепах, и черепахи с хрустальными рожками.

Посередине магазина возвышался «тотемный столб» — увешанная масками колонна, а на самой вершине — ЭТО. Влад даже телефон достал, чтобы убедиться, что не ошибся.

Сразу стало легче, и он ощутил что-то вроде гордости. Всё же он исполнил её мечту! Конечно, идеально бы было, если бы он сам узнал, чего ей хочется… Прочитал мысли, спросил духов или просто волшебным образом догадался. А не ждал конкретных указаний, как какой-нибудь лох. Мысль об этом слегка подпортила победное настроение.

«Хорошо, пусть я такой, как все, ни капли не особенный, и я даже не понимаю, что ты нашла в этой фигне, — думал Влад, доставая бумажник, — но по крайней мере она у тебя будет».

— Чем могу служить? — послышалось из-за масок.

Влад автоматически улыбнулся — вежливо, но не скрывая самоуверенности. В таких лавках любят накручивать цены, товар-то явно ручной работы, домашние поделки самозваных гениев. Значит, можно поторговаться, намекнуть на постоянных клиентов, припугнуть, что испортишь репутацию… Магазин только-только открылся, иначе бы Евка бегала сюда каждый день.

«Может, я вообще у них первый клиент?» — успел подумать Влад, а потом улыбка его увяла: он увидел продавца.

Вместо подрабатывающего студентика, скучающей тётки «че-вам-надо-а?» или бледной моли неопределённого возраста и пола перед Владом стоял — вернее будет сказать, возвышался — широкоплечий мужик спортивно-бандитской комплекции. Из-под закатанных рукавов чёрной рубашки виднелись хорошо накачанные бицепсы, толстая шея создавала впечатление, что подозрительный тип в любой момент готов к драке. А в прищуренных ярко-зелёных глазах вежливости было лишь на треть, остальное — сплошная самоуверенность.

— Добрый день… — Влад несколько подрастерялся. — А сколько это, — он взглядом и бумажником указал на вершину столба, — стоит?

— Это? — Продавец задумчиво посмотрел на круглую штуку. — Давайте посмотрим!

Он привстал на цыпочки, потянулся и снял заветный «подарок» — легким,

изящным движением, как у матёрого кота-мышелова, который всегда готов к меткому прыжку. Под рубашкой, словно под мягкой шкуркой, обозначились мышцы — и Влад впервые в жизни ощутил жгучий приступ почти животной зависти к чужому телу. Потому что это было не кино, которое где-то там и понарошку, не профессиональные качки, словно отлитые из пластмассы, а прямо здесь, рядом, нечто обыденное и очень реальное.

— Так-так-так… — Продавец перевернул круглую штуковину, и только тогда Влад понял, что это шляпа — с широкими бархатными полями, с переливчатыми перьями, вся в бусинах и камешках. — 12-86-5, это у нас, значит… — продавец скосил глаза на деревянную собаку с рыбьей головой, — 122, с учётом курса, скидка на время… Две тысячи восемьсот двенадцать рублей и семнадцать копеек, — сообщил он слегка обалдевшему от такой наглости Владу.

— Прошу прощения?

— Да?

— Так это не ценник?

— Нет.

Влад торжествующе усмехнулся.

— А вы знаете, что по закону о защите прав потребителей вы обязаны указывать цену на каждый товар?

— Две тысячи девятьсот двенадцать рублей и семнадцать копеек, — ответил ему продавец, делая упор на «девятьсот».

Влад открыл было рот, но остановил себя.

— Правильно, — согласился продавец, обмахиваясь шляпой, словно веером. — Ещё одно слово — и эта вещь вообще не будет продана. Вам.

Влад покачал головой. Огляделся — казалось, все твари и монстры магазинчика смотрят прямо на него, выжидая и тихонько посмеиваясь. Влад повертел в руках бумажник, достал телефон и снова убрал. Вспомнил обиженные Евкины глаза и выражение-маску «Я терплю, но я уже так устала!»

— Хорошо. — Влад принялся нервно отсчитывать купюры.

— Вам завернуть или сразу наденете? — поинтересовался продавец.

Влад с укором посмотрел па него.

— Вы же понимаете, что это не для меня?

— Разумеется! Для той милой девушки, что забегала сюда утром. У неё был телефон, которым можно делать фотографии. Как это удобно, не правда ли?

В его голосе уже не было издевки — лишь доверительность и искреннее восхищение развитием техники, с ноткой ностальгии по временам юности, когда подобные штуки очень бы пригодились — меньше, чем сейчас.

— Да, это многое изменило, — согласился Влад.

Стукнула дверь, и в магазин влетела девушка, запыхавшаяся, раскрасневшаяся и испуганная. Она увидела продавца со шляпой, Влада с тысячными бумажками в руках — и совсем растерялась.

— Как же так?.. — Ее глаза стали влажными, и вот уже первая капля заскользила вниз по щеке. — Я же… Я же просила, чтобы вы отложили… оставили…

— Ну, милая барышня, пожалуйста, не плачьте! — галантно воскликнул продавец, и его низкий грубоватый голос стал бархатно-мурлыкающим. — Я и не думал, что кто-то, кроме вас, заинтересуется этой красотой, она сто лет у меня здесь висит, если не больше…