Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса
Шрифт:
– С вашего позволения, мэм... «Солнечные часы» – дневное кафе. Как я могу судить, довольно часто здесь бывают матери с детьми и пожилые семейные пары. Нет, я не думаю, что более глубокий вырез здесь уместен.
– Вы совершенно правы. Поэтому я и спросила, не занимались ли вы дизайном.
– Ну, – Эми подняла взгляд и впервые с начала разговора посмотрела Карле Шейн в глаза, – вообще-то я всегда мечтала поступить в школу дизайна. Дома... когда я жила в Стоунвилле, я часто шила себе одежду сама.
– А теперь не шьёте?
– У меня не хватает на это времени, мэм.
– В самом деле... Вы не оканчивали колледж?
Эми лишь слегка улыбнулась в ответ и качнула головой. Колледж?
– Эми, что вы скажете, если я попрошу вас разработать модель новой униформы? Разумеется, если результат будет удовлетворительным, вам будет выплачена за это премия. У вас сейчас есть на это время? Кстати, пока будете заниматься этим, перейдите на обслуживание центральных столиков. Те, которые заказные, да. Там клиентура получше, вы будете меньше уставать, а я заинтересована, чтобы в ближайшие дни у вас была ясная голова.
– Я...
Эми не успела договорить, не успела даже начать выражать свою признательность. Из коридора донёсся какой-то шум, потом торопливые шаги, и через миг в проём просунулась взлохмаченная голова бармена.
– Миссис Шейн! Вы срочно нужны в зале!
Карла Шейн резво поднялась с кресла и ринулась вслед за барменом со скоростью торпеды, поразительным образом не утратив при этом грации и безупречной осанки. Эми невольно залюбовалась её идеально прямой спиной, так же, как прежде любовалась холёными ногтями и грамотно сделанным носом. Благоговение перед леди-боссом, однако, отошло на второй план, когда Эми поспешила за ней следом, стремясь узнать, что же случилось в общем зале.
Она так торопилась поспеть за Карлой, что у неё чуть не слетела туфля, и Эми замешкалась на минуту, поправляя её. Когда, всего минуту спустя, она вышла в общий зал, всё было уже кончено. Тучный немолодой мужчина лежал навзничь рядом с перевёрнутым стулом, его лицо было иссиня-багровым, а выпученные глаза слепо таращились в потолок. Галстук его был развязан, а воротник расстёгнут, но это не помогло, и официантка, имени которой Эми ещё не успела запомнить, стояла на коленях рядом с ним и смотрела по сторонам в таком ужасе, что взгляд её бросал в холодный пот сильнее, чем вид распростёртого на полу тела.
– Подавился, – сокрушённо сказал бармен Карле. – Вроде бы салат с оливками. Кашлял, как подорванный, а потом повалился и...
– В 911 звонили? – резко спросила миссис Шейн, и другая официантка пискнула:
– Да, только что. Сказали, что уже едут...
В кафе в это время было не очень людно, и все немногочисленные посетители сейчас смотрели на них: кто подойдя поближе и толпясь в двух шагах, кто привстав со своих мест, а кто – словно прилипнув к стульям. В зале стало вдруг очень тихо.
Эми окинула зал взглядом и, прочистив горло, спросила:
– Здесь случайно нету врача?
Будь топ-менеджером кафе Эми Завацки, «Солнечные часы» назавтра остались бы закрыты. Вход преграждала бы чёрная траурная лента на пластиковых столбиках, а в окне висела бы фотография мистера Рональда Паркера и небольшой венок. К счастью,
Она исчёркала дюжину страниц в блокноте, прежде чем наконец получилось что-то, что ей отчасти нравилось. Эми было трудно оценить саму себя, но модель казалась ей удачной ещё и потому, что требовала меньше ткани на пошив, чем нынешняя униформа. Карла Шейн наверняка оценит такую экономность, сочетаемую с функциональностью и изяществом. Эми удовлетворённо кивнула и закрыла блокнот с мыслью, что нужно будет завтра купить хороших карандашей и несколько листов картона, чтобы нарисовать презентабельный эскиз во всех подробностях.
Весь следующий день на работе она то и дело возвращалась мыслями к своим наброскам, мысленно дорисовывая их и поправляя. Это не мешало ей принимать заказы и не делало её улыбку менее приветливой, только, может быть, чуть-чуть более рассеянной. Где-то в три часа пополудни, подходя к одному из центральных столиков, она настолько погрузилась в свои мысли, что даже не посмотрела на посетителя, машинально записывая на планшете его заказ. Вернее, её. Это была женщина.
– Мне, пожалуйста, блинчики с черникой и молочный коктейль, и принесите ещё зубочисток, а то тут они кончились. А ты что будешь, дорогой?
– Эми?
Только тогда она вскинула глаза – и через миг, короткий и жгучий, словно укус осы, поняла, что это Робби, и что он уже не меньше минуты смотрит на неё в упор. Девица, сидевшая напротив него, та, что попросила сейчас блинчики и зубочисток, бросила на своего спутника удивлённый взгляд, а потом посмотрела на Эми. У девицы были плохо прокрашены волосы на темени, а костюм, хотя и из хорошей ткани, сидел на ней, как на курице. Надо же, ему нравятся такие женщины. Эми почувствовала себя так, словно её пристыдили.
– Господи, надо же, это и правда ты, – это опять Робби, он что-то говорил, а она не могла перестать пялиться на костюмчик его подружки. – Я уж подумал, что обознался. Ты – и в таком месте.
– Вы знакомы? – натянуто спросила девица.
Робби кисло улыбнулся.
– Были. Когда-то. Дейла, это Эми. Эми, это Дейла.
– Очень приятно. Блинчики с черникой, коктейль и зубочистки, я поняла; а что вам, сэр?
– Да ладно тебе, Эми, – сказал Робби и вдруг взял её за запястье. Вроде бы незаметно, потому что её левая рука была опущена и находилась всего в полуфуте от его плеча. Но только жест этот был таким спокойным, таким расслабленным, таким хозяйским, что не было никакой возможности поверить, что именно эта рука огрела её по щеке две недели назад, холодным сырым вечером, когда она сказала, что бросает его. – Ладно тебе, сядь, выпей с нами.