"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23

Костин Михаил

Натан насупился и отвернулся.

– Ты не злись, – примирительно молвил Гордеев, – я не собираюсь вылавливать и отдавать на суд твоих дружков. У меня дело есть вашему вожаку.

– Нет более вожака. – насупившись проговорил Натан, – княжеская стража взяла брата моего Горислава. Скоро казнят его, – он вдруг с надеждой глянул на собеседника, – если поможешь, век тебе служить буду.

– Ну что же, – подумав сказал Дмитрий, – горю твоему я пожалуй смогу помочь. Иди, встретимся вечером в нижнем городе у крепостной стены.

Княжеские и все прочие суды совершались скоро, без ненужной

волокиты, поэтому не было нужды долго держать преступника за решеткой. Его просто связывали, сажали на сутки-другие в какой-нибудь погреб, подклеть или баню и приставляли стражника, чтоб не сбежал, только и всего. Зная это, выйдя из корчмы, Дмитрий направился к начальнику городской стражи. Тот встретил Гордеева насторожено, но увидев грамоту с княжеской печатью, тут же велел проводить его к задержанным. Вслед за стражником Дмитрий проследовал отдельно стоящему зданию охранки. Там в подвале держали преступников дожидавшихся суда. Спустившись по каменной лестнице Гордеев остановился около одной из дверей. Охранник немного повозился, ища на большой связке нужный клюют и отпер замок. Навалившись он с силой толкнул дверь, которая с жутким скрежетом отворилась во внутрь. Гордеев шагнул в небольшое помещение камеры, освещаемое только через узкое зарешеченное окно под потолком. Там на грязном полу вповалку лежало не менее десятка человек. В помещении стоял жуткий запах гнили, пота и испражнений.

– Кто тут Горислав?! – крикнул охранник.

В дальнем углу кто-то зашевелился и вскоре к двери подошел высокий молодой, лет двадцати. Мужчина. С первого взгляда было видно, что это и есть брат утреннего воришки, настолько они были похожи.

– Я его забираю, – не терпящим возражений голосом сказал Дмитрий.

Охранник ничего не сказал. Видимо ему уже были даны все необходимые указания. Он только, крепко связал руки преступника за спиной и потеряв к нему интерес, отвернулся, возясь с дверью. Гордеев взял своего нового знакомого за локоть и повел его наружу.

– Куда мы идем? – спросил освобожденный пленник, когда они прошли мимо помещения начальника стражи и вышли на городские улицы.

Дмитрий ничего не ответил, продолжая идти в сторону ремесленного квартала. Пройдя несколько улиц, он свернул к городской стене, там располагались руины старых городских укреплений. Когда они подошли к назначенному месту встречи уже стемнело. Увидав как от едва виднеющихся в темноте руин отделилась тень, Дмитрий остановился. Он подождал пока к ним выйдет Натан, а затем, вынув нож, разрезал веревку, освободив руки пленника.

Ничего не говоря Гордеев повернулся и пошел в сторону городских кварталов.

– Ты спас меня и помог моему брату! – услышал он за спиной голос Горислава, – я твой должник!

Еще какой, улыбнувшись, подумал Дмитрий.

* * *

Во второй день масленицы Наум Еремеевич ожидал некоторых родных и приятелей. В приемном зале накрывали длинный стол. Гости съезжались с женами и дочерьми, освобожденными от затворничества праздной неделей. Когда все собрались, пошли за стол. Во главе стола сел хозяин дома. Прочие гости сели по старшинству рода:

мужчины по одной стороне, женщины по другой. Стол, уставленной множеством блюд, по средине, которого высилась стопка румяных блинов, был окружен шумной и многочисленной челядью.

Первые минуты обеда были посвящены искусству поваров. Звон тарелок и ложек нарушали только восклицания поднимаемых тостов.

Когда пир был уже в полном разгаре, на дворе послышался стук капот множества лошадей.

– Князь приехал! – оповестил боярина, вбежавший в обеденный зал холоп.

Наум Еремеевич встал из-за стола и поспешил к окну. Все присутствующие тоже бросились к окнам. Там они и в самом деле увидели князя, который в сопровождении небольшой свиты степенно поднимался на крыльцо. Тут же произошла суматоха. Боярин Наум пошел на встречу Мстиславу. Слуги забегали как ошпаренные. Гости выстроились около стола, ожидая прихода князя. В сенях послышался веселый голос князя и горницу вошел Мстислав.

– Здравы будьте хозяева дома и гости ваши! – воскликнул он с веселым лицом.

Все низко поклонились. Мстислав отыскал взглядом дочь боярина и поманил ее к себе. Тут же один из слуг подскочил к молодой боярыне и передал ей поднос с чашей наполненной медом. Любава шла довольно смело, но смущенно опустив глаза и покраснев лицом.

– Ты час от часу хорошеешь, – сказал князь, беря с подноса чашу. Подняв ее он выпив все до капли, трижды расцеловал боярышню. Затем он обратился к ее отцу.

– Дельце к тебе имеем Наум Еремеевич, – весело проговорил он важно погладив бороду, – у тебя девка невеста, у нас жених, – Мстислав обернулся и из-за его спины вышел Гордеев. Не снюхаемся ли по такому поводу?! Хотелось бы знать будите вы ее выдавать?

– Кто же знает, – проговорил боярин Наум почесав голову и незаметно улыбнувшись в усы, – дело серьезное, а ей годков еще не дюже много. Может еще и в девках посидеть. Ни так ли Любава? – он глянул на дочь.

– Чего же держать?! – в шутку воскликнул Мстислав, – аль мало перестарков в девках кукуют?!

– Наша не засидится! – гордо молвил Наум, – чего жаловаться девка всем взяла и по дому и по хозяйству горазда. Попадется добрый человек, что же и выдать можно.

– Так и "купец" не промах, – стал расписывать достоинство жениха Мстислав, – он силен, отважен, смел! Не сторонится трудных дел! Умен, справедлив и надежен! Таких еще надо поискать!

– Так выдать оно конечно не вопрос, – вновь почесал затылок Наум, – это дело не хитрое…

– Оно дело хозяйское, – продолжил Мстислав, – наш жених ратного дела муж. Но ежели вы конечно жениха купеческого звания, али какого другого, ищите, то извиняйте…

– Чего же говорить, – наконец решился Наум, – мы дочери своей не враги. Знаю люб ей жених. А то, что он не купеческого и не боярского звания, так то не беда. И за душой у него кое-что имеется. Уж это мне ведомо.

Боярин повернулся к дочери, которая во время разговора скромно стояла у окна, опустив голову. Она пыталась выглядеть серьезной, но ее отношение к делу выдавал играющий на щеках румянец и блеск в глазах.

– Ну что же ты стоишь, как клуша, – проговорил Наум дочери, – поднеси чарку и жениху.