"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Повинуясь рефлексам егеря, я сразу же завертел головой по сторонам, оценивая обстановку. Те, кто это сделал, вполне могли быть где-то рядом. И не только в густом подлеске в паре сотен шагов, но и, например, прямо в песке. Или в небе, сразу за низкими серыми тучами.
— Эй! Есть кто живой?! — крикнул я, подобравшись немного ближе.
Несколько секунд ничего не происходило, а затем над бортом появился ствол мушкета и блеснул на солнце гребень шлема.
— Ваше инородие?! — раздался из-под шлема удивленный голос с характерным акцентом лейтенанта Морионе. Рядом с его головой поднимался вверх
— Это я! — я помахал рукой и на всякий случай положил крикет на песок. — Что у вас случилось? Почему вы на мели?
— Стоять где стоять! — раздалось с борта. — Какой турнепс ты взялся тут?!
Я рефлекторно поднял руки и открыл, было, рот, чтобы объяснить, как именно сюда попал. И тут же закрыл, осознав, что объяснить будет трудновато.
— Он заодно с этими тварями! — послышался с борта другой голос, но тоже смутно знакомый. — Валить его надо, как по мне! Залпом по нем, вот что!
— Я могу вам помочь! — крикнул я в ответ. Откровенно говоря, я пока еще не был в этом уверен. Я не знал вообще, где я нахожусь, как сюда попала «Вестница», и что вообще происходит. Но камень решил, что я нужен именно здесь: что ж, у меня не было причин ему не доверять.
— Ты уже помог! — донеслось с борта. — Из-за твоей помощи мы здесь!
За этим последовало сложносочиненное ругательство, столь заковыристое, что его совершенно точно не мог придумать один человек. Оно могло возникнуть лишь постепенно, выкристаллизовываясь из сложных взаимоотношений боцмана и команды. Собственно, именно боцман со мной, кажется, и разговаривал.
— Да как вы сюда попали? — спросил я.
— А то ты не знаешь! — воскликнул ехидно боцман и отпустил еще один загиб, не хуже первого. — Твоя же каменюка это сделала, которую ты на борт притащил! Сперва повела нас мимо Стура, а затем сюда на мель и вывела. А тут мертвяки, сколопендры какие-то, еще какая-то хренотень! Эрта убили, капитан с раной в животе лежит, помирает. С мели не снимешься никак, вторую неделю тут сидим — авось прилив будет сильный. Да где там!
Я вдруг ощутил острый приступ стыда. На секунду мне захотелось, чтобы они в самом деле выпалили по мне из мушкетов, и все это, наконец, закончилось. Какое право я имел доверять чужие жизни человеку, который не ставит их ни в грош? Разумеется, он сделал именно так, как было лучше для его целей.
— Я не знал о том, что он так сделает, — проговорил я, стараясь не опускать глаза и смотреть прямо в направленное на меня дуло мушкета. — Не знал.
Да черт возьми, все я знал, на самом-то деле! Ну, или, по крайней мере, догадывался. Но мне в тот момент тоже было все равно, что там случится с самоуверенным Эртом, меланхоличным Дрикером и прочими. Я думал, что нашел выход из кроличьей норы, а нашел дверь в самый нижний круг ада. В тот самый, где место предателям.
— «Не знал»! — передразнил Морионе, приподнявшись над бортом и взглянув на меня, не опуская мушкета. — Что нам до того, если сдохнем тут!
Он повторил один из загибов боцмана, отчаянно коверкая слова, и под конец сплюнув на песок.
— Я могу помочь, — повторил я, стараясь смотреть в глаза лейтенанту, хотя отчаянно хотелось опустить взгляд. — Я за этим сюда пришел. Исправить все, что я
— Не верь ему, лейтенант, — заговорил рядом с Морионе другой, хриплый голос. — Он и сучка эта нарочно все устроили. И нас загубили, и весь Крюстер.
В голосе этом я, сжав зубы, узнал корабельного плотника. Да, вот уж кому меня любить не за что.
— Погодить, Гарва, — огрызнулся Морионе. — Он тогда моих люд спас. Погодить.
Я напряженно ждал, что будет дальше. Ветер шумел в верхушках черных сосен и бросал на берег барашки волн. Казалось, они вот-вот подхватят корабль и унесут его, мягко покачивая, прямо в Тарсин. Но он оставался неподвижен, врастая в песок.
— Ладно, — раздалось, наконец, сверху. — Поднимай себя верх! Но без глупостей тут!
Двое матросов спустили мне трап, и я медленно, чтобы ни у кого не возникло желание выпалить, поднялся по нему на борт. Верхняя палуба «Вестницы» в самом деле чем-то напоминала крепость: я невольно вспомнил осажденный Клугстерский монастырь. Везде, куда ни глянь, была грязь, которую совершенно невозможно представить на борту корабля в плавании, под надзором строгого боцмана. Снасти, оружие, мешки с остатками провианта, тряпки, экскременты — все это валялось вперемешку, являя собой очень мрачное и дурно пахнущее зрелище. Чувствовалось, что люди здесь доведены до отчаяния.
Морионе стоял на носу, заросший, в разорванной куртке и съехавшем чуть на бок шлеме. Рядом с ним стоял Гарва, поигрывая хорошо заточенным плотницким топором и не сводя с меня глаз.
— Ну, и как ты помогать нам будешь, твое инородие? — спросил он с вызовом.
— Мне надо сперва понять, что происходит, — ответил я.
— Иди, капитан говори, — Морионе повел дулом мушкета в сторону трапа, уходящего вниз. — Как он решить.
Капитан Дрикер лежал в своей каюте, лишь немногим более просторной, чем моя, на жестком дощатом ложе, застеленном соломенным тюком и какими-то тряпками, накрытый драным одеялом. При виде меня он вытаращил глаза и осторожно приподнялся на локте.
— Ого, вот уж кого не чаял встретить! — негромко проговорил он и поморщился.
— Да, это я, — мне тяжело было говорить, и даже просто смотреть на капитана.
— Ты точно не призрак? — спросил капитан, кисло улыбнувшись. — А то уж больно скверная примета — мертвеца увидеть, когда сам при смерти.
— Нет, я живой, — ответил я, присаживаясь на деревянный ящик рядом с ложем.
— И как же ты здесь очутился? — спросил капитан, облокотившись на дощатую переборку.
Я покачал головой, давая понять, что вопрос слишком сложный.
— Я совершил большую ошибку, — проговорил я через силу. — Когда бросил вас и поверил… им. Еле ноги унес.
Капитан сочувственно поцокал языком.
— И что ж теперь? — спросил он.
— Теперь помогу вам выбраться отсюда и дойти до Тарсина, — сказал я.
— Какой там Тарсин! — он махнул рукой. — Надо всех Мучеников молить, чтобы эта посудина могла хотя бы в Крюстер вернуться — грузить ее товаром и думать теперь нечего.
Мы помолчали немного.
— Ладно, пусть в Крюстер, — ответил я, хотя сердце при этом легонько кольнуло. Дорога, ведущая к Кире, в который уже раз делала крюк и возвращала меня назад. — Но я помогу вам выбраться отсюда.