"Фантастика 2023-100". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Герцог усмехнулся, и его взгляд потеплел от приятного воспоминания, но он тут же вернулся к каменному выражению лица, словно спохватившись.
— Наконец, уже унаследовав корону, — продолжил он, — я сам понял, что пора, и выбрал себе жену среди дочерей палатинских аристократов из-за моря. Моя Зоя была хороша собой, прекрасно образована, с ней было приятно, и, наверное, я даже ее любил. Но после свадьбы на меня сразу напала тоска. И я знаю, отчего она меня одолела: я вдруг понял, что теперь — все. Все интересное в жизни случилось. У меня теперь есть корона, есть жена, но больше ничего мне не достигнуть, и всю оставшуюся
Это был тупик, понимаете, Руман? Понимаете, каково это, в тридцать без малого лет знать всю свою дальнейшую жизнь, вплоть до грядущей кончины в окружении родственников, ничуть не соболезнующих и готовых передраться из-за наследства?
— И что же было дальше? — спросил я. Мне польстила его откровенность — чувствовалось, что его светлость далеко не с каждым вот так разговаривает по душам. Я подумал, что, должно быть, стал вторым человеком, которому он все это рассказывает — после Киры, конечно же.
— А дальше жизнь продемонстрировала мне, насколько сильно я заблуждался, — сказал он. — Сперва Зоя тяжело заболела и очень быстро угасла. Я срочно выписал лучшего лекаря из Синтифа, но он не успел приплыть — она умерла у меня на руках. Затем, когда я молился со слезами мрачного отчаяния на глазах, мне впервые явилась Ки. Вы, Руман, наверное, один из немногих, кто может понять, насколько это было… потрясающе.
Я вздрогнул, вспомнив ту почти уже стершуюся из памяти ночь, когда я впервые увидел лицо Киры, стоя на пороге Артемова дома и разгоняя сгустившиеся в голове алкогольные пары. И как потом встретил ее, блуждая по темным коридорам между мирами. Да, «потрясающе» — это, быть может, даже недостаточно сильное слово.
Кира была для меня путеводным маяком весь первый год моего пребывания в Чернолесье, и как мне было не понять герцога, в жизни которого она сыграла такую же роль?
— Вижу, вы в самом деле понимаете, — продолжил герцог, кивнув. — Она предсказала грядущее наводнение, и я успел вовремя приказать возвести дамбу. Раскрыла заговор моего конюшего, у которого после были найдены изобличающие его письма. Но главное, она была настолько красивой и настолько… неземной, что ли? И я понял, что такое ангельское создание не могло явиться к простому смертному.
Вседержитель и все его Мученики для чего-то избрали меня — для чего-то великого. И когда с юга, из карнарских земель стали приходить тревожные слухи, я стал догадываться, к чему именно призван. И Ки подтвердила мои догадки. Освободить страну от зла, которое кроется в Чернолесье… а затем и от много другого зла. Не это ли самое достойное призвание? И как мне было не поверить, что оно именно мое?
— Да, это немудрено, — кивнул я. — Я, вот, тоже поверил…
Его светлость бросил на меня такой взгляд, словно я сказал чудовищную бестактность.
Дальше мы ехали молча, и минут двадцать спустя я не выдержал этого молчания, коротко извинился и сказал, что мне нужно проведать вверенное мне подразделение, после чего ускакал вперед.
* * *
Наступление Тарсинской армии развивалось триумфально. Несколько
Речь была почти везде одна и та же, но поскольку слушатели менялись, это было неважно. Я же чувствовал себя частью обслуги рок-звезды, гастролирующей с новым альбомом.
Суть выступления его светлости сводилась к тому, что настает новая эра, в которой добрым людям не нужно будет бояться ни ходячих мертвецов, ни баронского произвола, ни вороватых наместников, ни бесчестных купцов.
Грядет царство порядка и закона, и кто хочет его наступления, тот пусть присоединяется к нему.
Желающих везде находилось с избытком. Ополченцы, часто вооруженные одними лишь вилами и ножами, десятками вставали под герцогские знамена. Вскоре из них составился целый полк, и подумывали об организации второго.
Запасы у армии были солидные, и оттого герцогские фуражиры не сильно беспокоили окрестные деревни, если и реквизируя что-то, то не подчистую.
Это еще больше расположило людей к его светлости.
Брукмер армия оставила по левую руку, двинувшись на юг другой дорогой. Хотя значительная часть орденской армии теперь шагала по дороге вместе с пикинерами герцога, и гарнизон города был не так уж велик, но мощные стены позволяли ему держаться длительное время. А герцог торопился.
Там, на юге, лежала Карнара. По доходившим оттуда слухам, регент спешно стягивал к ней войска, но все разом высвободить не мог: кто-то должен был охранять границу с Каруином, на которой установился нервный и шаткий мир. Вдоль северной границы с теперь уже почти вымершей Кирхаймской маркой также стояли заслоны, выставленные против вторжения нежити. Впрочем, кажется, они уже почти не существовали — дезертирство там было повальным. Несколько человек оттуда пополнило и герцогскую армию.
Я время от времени выезжал к авангарду, чтобы убедиться, что люди не забыли то, чему я их учил — говорил с офицерами, смотрел за их занятиями с солдатами. Вечера обычно проводил в ставке, беседуя с Ксай и Максом, а иногда — с воеводами герцога, которые, впрочем, относились ко мне без особенной теплоты — как к странному чужаку, которому герцог отчего-то придает слишком много значения.
Так продолжалось чуть больше недели, пока моя военная карьера в тарсинской армии не сделала своеобразный поворот.
* * *
В тот вечер я уже готовился упасть на походную койку и уснуть, жалея только об отсутствии ванны, когда в мой шатер запыхавшийся вестовой с сообщением о том, что мое присутствие срочно требуется в ставке. Вздохнув об откладывающейся встречей с жесткой волосяной подушкой, я нацепил обратно отстегнутую, было, перевязь и направился в сторону самого большого в лагере шатра с герцогским гербом.
Герцог, которого в последние дни я видел обычно радостно-возбужденным, сейчас выглядел очень мрачным. Сидевшая рядом с ним Кира нервно кусала губу. Перед их креслами почтительно вытянулся в струнку молодой офицер — судя по грязной одежде, только что прискакавший в ставку. Посредине шатра стояла жаровня с принесенными из ближайшего костра углями, распространявшая приятное тепло.