"Фантастика 2023-103" Компиляция. Книги 1-14

Солодкова Татьяна

Вот почему когда дверь открылась, и вошли двое богато одетые пан и пани он не только понял, что это точно не к нему, но и ничуть не испугался. Лишь задал вопрос:

— Благородные пан и пани хотят видеть?..

— Отца Бернарда, по важному делу. Михаил Выгожский с супругою. А чтобы ты не утруждал свою голову, вот тебе этот свиток. Передай его святому отцу. Скажи, что он от отца Франциска, что из Легница.

— Конечно, пан Михаил.

— Тогда почему ты еще здесь? — нехорошо улыбнулся тот, протягивая руку к плетке, которой явно пользовался не только находясь в седле. Пшел!

Когда

сапожник, бодро стуча собственноручно сделанными сапогами, умчался в глубины дома, Станислав бросил короткий взгляд на Вельмиру и не смог удержаться от легкой улыбки. Впервые за долгое время она была не вымученной, а искренней.

— Быстро бегает!

— Верно, я давно такого не видела.

Продолжать разговор в схожем виде оба не решились. Кто знает, их могли и подслушивать через незаметное слуховое окно. Оставалось только ждать возвращение сапожника. На причастного к делам бенедиктинцев он не походил ни чуточки.

Однако, сам сапожник так и не вернулся. Вместо него появился совсем другой человек. Обычная одежда, но на поясе пара длинных кинжалов, а в глазах неугасимый огонь истово верующего. Бенедиктинец, подручный отца Бернарда, тут и гадать не стоило. Кивнув в знак приветствия, он подошел к двери и закрыл ее на засов. Лишь после этого обронил пару слов:

— Чтобы не мешали. Отец Бернард вас примет. За мной

Краткость слов в таких делах была обыденной. Вельмира и сама знала, и Станиславу успела поведать об особенностях поведения жрецов Христа. В том числе и таких. Потому они и последовали за провожатым, не пророня ни единого слова.

Задняя комната мастерской, где хранились кожи, подметки и прочее, была тем, чем и казалась. Зато из нее можно было пройти дальше двумя путями. Одна дверь явно вела к жилищу сапожника с семьей, а вот другая С виду потрепанная и хлипкая, но на деле из крепкого дерева, да еще и усиленная железом. Именно к ней и подошел бенедиктинец, постучал, причем не просто, а явно условным сигналом.

Легкий скрип открывающейся двери. Открытый дверной проем, но никого за ним. Дескать, заходите, гости дорогие. Станислав оценил расчет. Сунется внутрь особо резвый сразу получит или клинком в стык брони, или же чем-то вроде молота по голове. Второе лишь коли живым взять захотят. Но сейчас им вряд ли стоило опасаться подобного.

И все равно сердце чуть екнуло, когда он, повинуясь жесту неразговорчивого провожатого, первым прошел туда. Следом за ним двинулась Вельмира, ну а человек с двумя кинжалами внутрь заходить даже не собирался. Он всего лишь закрыл за гостями дверь, оставшись по ту ее сторону. Перед Станиславом и Вельмирой предстал неширокий и не шибко длинный коридор, освещенный лишь одной тусклой масляной лампой. А заодно было ощущение, что за ними сейчас кто-то наблюдает. Посмотрев в глаза стоящей по левую руку жрицы Лады, Станислав понял, что ту это ничуть не смущает и не пугает. Напротив, она скорее забавляется происходящим. Не видя никакой угрозы. Раз так, то и ему негоже беспокоиться. Мастер тайных дел тут не он, а она.

Промедление оказалось столь незаметным, что только действительно внимательный наблюдатель мог его осознать. Пара мгновений, и вот уже парочка гостей уверенно направляется к другому концу коридора, что заканчивался точно

такой же дверью. Единственное отличие эта преграда уже не была таковой, медленно открываясь.

Пройдя в комнату, Станислав обнаружил, что она, хоть и скромно обставлена, все же весьма уютна. Да и многолюдства в ней не наблюдалось. Всего один человек благостный старичок с добрыми-добрыми глазами, перебирающий четки из тридцати трех зерен и шепчущий молитвы. Креслице, на котором он восседал, было крайне неудобным на взгляд обычного человека, оно словно бы целиком состояло из острых углов. Кроме этого предмета пыток, имелись несколько простых стульев. Грубоватых, конечно, но не вызывающих желания скорее остаться стоять, чем присесть на такое.

Отец Бернард. Не самый последний человек среди бенедиктинцев, пусть и чурающийся известности. Что поделать, коли он предпочитал находиться в тени, из которой столь удобно видеть как друзей, так и врагов. И сейчас вернул слуга Святого Престола ла-асково так посматривал на явившихся к нему.

— Сын мой, дочь моя Приблизьтесь к старику, дайте мне благословить вас.

Проверка или просто естественное действо? Станислав не знал, а Вельмира даже не собиралась задаваться подобным вопросом. Она знала обряды христианства как бы не лучше, чем некоторые священники. Что же до Станислава, то и он был крещеным, хотя ревностным верующим его никто называть бы не стал.

Приняв благословение и почтительно поцеловав руку бенедиктинца, оба гостя скромненько этак встали поблизости от благостного старичка, ожидая его первых слов по делу. И он не заставил себя ждать.

— Пан Михаил Выгожский и пани Магдалена, его супруга Отец Франциск пишет мне, что вам, Михаил, он поручал кое-что из дел, полезных нашей матери-церкви и Святому Престолу. Похоже, он говорит про тех язычников, которых ему, не без помощи, конечно, удалось обнаружить близ Болеславца. Что же до отца Марка, который должен был принять более деятельное участие, то бог ему судья. Но его тяга к вину

— Отче Бернард! Не мне, недостойному рабу божьему, поправлять вас, но все же я осмелюсь добавить кое-что к произнесенному, — чуть склонив голову, как и полагалось в таких случаях, Станислав стал исправлять специально допущенные бенедиктинцем ошибки. Я помогал известному вам и мне отцу Франциску в Свиднице. Язычники устроили свое логово прямо в городе и хотели устроить смуту, убив первых лиц города. Оказавшийся же там ваш брат по бенедиктинскому ордену звался вовсе не Марком, но Павлом. Не принял же более весомого участия в событиях по той причине, что Простите за хулительные слова, отче

— Не твой то грех, раб божий Михаил. Дозволяю.

— Любовь отца Павла к молоденьким служкам порой мешала ему вовремя успевать туда, куда требовалось.

— Да, память моя с годами лучше не становится, — притворно огорчился бенедиктинец, горестно качая головой. Зато молодые, что придут к нам на смену, как я вижу, отличаются не только памятью, но и острым умом.

— Я все понимаю, отче, — преклонил колено Станислав, зная, что этому человеку понравится подобное. Вельмире стоило доверять. Тот свиток от отца Франциска сам по себе мало что говорит. Вам требовалось проверить, мы ли это или же те, кто выдает себя за нас.