"!Фантастика 2023-109". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
– Что происходит?! С чем ты не согласна?!
Та, не отводя взгляда, заявила тоном, не терпящим возражений:
– Мы возвращаемся в Город.
Ливьен остолбенела.
– В Город? С какой стати? Экспедиция продолжается.
– В таком составе? Две самки, дикарь, махаон и думатель? Мы чудом остались живы, и это чудо больше не повторится. Я не могу рисковать жизнью Лабастьера.
– Возвращаться ничуть не безопаснее…
– Обратный путь в три раза короче, чем расстояние до предполагаемого места нахождения Пещеры! Если она вообще существует. А потом еще – путь назад!
Ливьен не могла объяснить
– Мы пойдем вперед и только вперед, – отрезала она.
– Я не имею на это права, – покачала головой Сейна.
Ливьен решила воспользоваться последним средством и коснулась Камня. Бирюзовый свет сделал происходящее нереальным.
– Я приказываю тебе.
– А я приказываю ТЕБЕ, – выпалила Сейна и притронулась к СВОЕЙ диадеме. Камень Ливьен моментально погас, но бирюзовый свет в пещере мерцать продолжал. Как она могла забыть, что Сейна – тоже Посвященная, и ее Знак старше?! Стало ясно, что убедить ее ЗАКОННЫМ способом не удастся. И тогда Ливьен перешагнула эту черту.
– Мы будем искать Пещеру, – сказала она твердо. – А если ты будешь возражать или мешать мне, я убью Лабастьера. Так что для его жизни будет безопаснее, если ты подчинишься.
Сейна молча смотрела на нее ненавидящим взглядом. И ненависть эта была безмерна.
Ливьен испугалась и раскаялась. В один миг она потеряла подругу, получив взамен заклятого врага. Но никакие извинения уже не помогут. К тому же, извинись она хоть тысячу раз, она все равно не повернет обратно к Городу.
11
Всякий скажет, что только вода, вода
Пребывает в покое, струясь;
Посмотри в глубину, там душа твоя
Отдыхает, во тьме таясь…
Отраженье души над водой стоит,
В отраженье свое глядясь.
«Может быть, конечно, в Пещере думатель им вовсе и не понадобится, а его транспортировка – перестраховка Совета, – рассуждала Ливьен. – Возможно, это и имело смысл, когда их было много, но сейчас – излишняя роскошь… Хотя, кто знает… Уж лучше бы я отпустила Сейну, чем наживать врага. Но ведь она не смогла бы одна нести думателя, возвращаться пришлось бы и мне, прихватив с собой Рамбая… Нет, я поступила верно».
Допрос пленного продолжить не удалось. Сейна заявила:
– В мои обязанности не входят функции переводчика. – И удалилась спать. Настаивать Ливьен не стала – чтобы не накалять и без того взрывоопасную атмосферу в их небольшой теперь группе. Пока достаточно и того, что и Сейна (по принуждению) и махаон (по неясным пока Ливьен мотивам) полетят с ними и понесут Лабастьера. Позднее она постарается смягчить гнев Сейны.
И утром следующего дня они вылетели по маршруту.
Вчетвером они продвигались значительно быстрее, чем большим экспедиционным караваном. Они не тратили времени ни на перенос скарба, ни на развертывание лагеря. Все необходимое умещалось в их поясных рюкзачках. Они летели, держа чехол с думателем за четыре лямки, до тех пор, пока усталость не заставляла их опускаться
За четыре дня они преодолели расстояние, на которое раньше им потребовалось бы около двух недель, и если расчеты Лабастьера верны, они достигнут цели месяца через два… Горечь утраты товарищей несколько притупилась, но душа Ливьен продолжала болеть. Прежде всего от того, что Сейна излучала буквально физически ощутимые волны ненависти. И почти не разговаривала. Общаться Ливьен могла теперь только с Рамбаем, но и тот стал неразговорчивым, страдая от невозможности вести «ученые беседы» с думателем.
Только Дент-Байан, казалось, был абсолютно спокоен. Часто Ливьен замечала, как он смотрит в одну точку остановившимся взглядом, и лицо его при этом часто меняет свое выражение. Она догадывалась, что в эти минуты пленник «беседует» с Лабастьером. О чем?! Дорого бы она дала за то, чтобы хоть раз «подслушать» их «разговор».
Ну, ничего. Уж два-то месяца она вытерпит…
Но очередной перелет показал, что их экспедиция может затянуться, а то и остановиться на довольно продолжительный срок…
Сначала всё как будто бы было в порядке. Летели они как всегда невысоко, лишь чуть поднявшись над травами, прячась от беспощадного солнца в тени древесной листвы. (Перелеты даже нравились Ливьен: физический труд отвлекал ее от невеселых раздумий, и в эти моменты казалось, что они действительно составляют ОТРЯД, некую сплоченную боевую единицу. Это ощущение приносило хотя бы кратковременное успокоение.) И вдруг у нее закружилась голова от острого незнакомого запаха. Она с трудом удержалась от того, чтобы не разжать руку… Дурнота усиливалась, сопровождаясь желудочными спазмами. И Ливьен начала осторожно опускаться. Остальные, удивленно переглядываясь, последовали вниз.
Что это? Последствия действия той гадости, которой накачал ее Рамбай? Но прошло уже много времени… И что же это за отвратительная едкая вонь?!
Они приземлились у замшелого корневища старой секвойи. Ливьен тяжело дышала, пытаясь привести себя в норму усиленной дозой кислорода. Но ни головокружение, ни вонь не проходили. Внезапно она осознала, что это за запах. Так пахнет ОНА САМА, ее разгоряченное тело, ее пот… И сразу, без тени сомнения, она поставила себе диагноз: «беременность». Все-таки – беременность!
Только этого ей сейчас не хватало.
Рамбай встревоженным взглядом следил за тем, как она нервно расстегивает форменную блузу.
– Что с тобой, жена моя?
– Рамбай, я…
Но тут она явственно представила себе последствия откровенного признания. Конечно же Рамбай не позволит ей лететь дальше, таща тяжелую ношу. Он оборудует жилье, окружит ее заботой и лаской и будет упиваться своей, наконец-то обретенной, полноценностью самца… Беременность бабочки длится два с половиной месяца, за это время они вполне способны добраться до цели…