"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16

Одувалова Анна Сергеевна

— Не уловил, если честно… вы езжайте, я тут чуть задержусь — на день-два.

Днем он поговорил с бабушкой Нуцы, потом с ней самой, а через день их расписали в местном муниципалитете. Если и нужны были какие-то дополнительные документы или положенные сроки, это дело по-свойски уладили.

Жалел ли потом? Первую неделю, а потом и еще года два — нет… почти нет. Хотя чувство к Маше, как оказалось, никуда не делось — при встречах с ней щемило и ныло в груди, мысли разные мучили… Под собой вместо жены в процессе её не представлял —

это вообще нужно быть… в измененном состоянии сознания. А Георгий был здоровым реалистом. Но ныло… Может назло этому нытью он по полной вкладывался в семью, да и виделись они с Машей редко — её распределили в травматологию. А если и сталкивались иногда… Сталкивались — чего уж!

Это продолжало быть настоящей потребностью — просто видеть её, слышать иногда голос, любоваться… Чем там — не понимал уже сам. Особой красотой девушка не отличалась, но приятной точно была — ловкая, тонкая, с естественной легкостью и целесообразностью движений… грацией. И даже если были недостатки — он их просто не видел, в Маше ему нравилось всё. Всё в ней было уникально для него, всё — особенно и неповторимо.

Уверенных объяснений для продолжающегося помешательства не было.

Не существовало в природе оправданий для любви.

Глава 12

Возле двери в собственную квартиру накрыло чем-то таким… не входил бы вообще, если б мог. Не оттого, что не хотел. Просто… — тошно тащить на себе вину. Он и сознавал её, и виноватым себя не считал. Так вышло — сразу не туда пошло. В самый неподходящий момент, на самом пике молодости. Когда видишь цели и четко осознаёшь желания, когда впереди открываются бескрайние горизонты, а жизнь впереди видится полем из васильков, уходящим в синее небо!

Он встретил Машу.

Она не виновата и никто не виноват. И все-таки кто-то что-то сделал неправильно, иначе почему сейчас войти в собственный дом, как серпом… промеж ног? Знал он этого «кого-то»… видел в зеркале каждый день, мля…

Звонить не стал, открыл дверь своим ключом. Его никто не встречал, хотя Нуца не могла не услышать — он громко возился. Нечаянно скинул зонт… и на хрена он тут зимой?! Взглянул на часы — почти двенадцать. Понятно — у пацанов режим и мать загнала их спать в одиннадцать, отобрав гаджеты. Они слушались её.

И он — муж, тоже, если речь не шла о вещах глобальных и судьбоносных. Но и тогда прислушивался — его жена была женщиной практичной и здравомыслящей.

Соглашаясь на брак, Георгий был пьян от алкоголя и мужского желания — это понятно. И, как дурак, не уловил несоответствия между показательно-скромным образом застенчивой девственницы и словами бабки, что инициатива исходила от неё же. А дружная семья, похоже, только подхватила идею и помогла воплотить её в жизнь.

У Нуцы был характер. Пресмыкаться она точно не собиралась. И чтила, и хозяйкой была хорошей, и в постели — тоже порядок. Его все устраивало, и Георгий взял курс на семью. А жена привыкала на новом месте,

знакомилась с его родными и друзьями, ждала гражданство, потом родила ему сына… и скрывала характер.

Ничего страшного, в принципе, в нем не было. Они и притерлись друг к другу довольно быстро, хотя даже любящим людям иногда сложно привыкнуть и подстроиться в быту под желания и привычки партнера. Все было почти идеально до тех пор, пока Нуца не обозначила свои цели. Они не устраивали Георгия, но уже родился Данька, а потом и Дато…

Раздевшись, он в одних боксерах прошел в ванную и принял душ с дороги. Постоял, посмотрел в зеркало — погано. Ну… что имеем. Накинул купальный халат и заглянул в комнату сыновей. Четырнадцать и тринадцать — взрослые почти ребята. Почти…

Старший, на удивление, уже спал. Уходился на тренировке? А младший Дато смотрел из полумрака спальни блестящими черными глазами — мамиными.

— Пап! — позвал шепотом и махнул рукой — давай, мол, ко мне. И Георгий прилег на край кровати и обнял сына. Тот пах его шампунем — мужским. И детским еще теплом, и доверием. И дрогнуло где-то внутри, уютно заворочалось что-то такое… непередаваемое.

— Мы тебя ждали, ты долго, — жался к нему мальчишка.

— На работу заскочил. Я предупреждал — на полчаса всего, — шепотом виновато признался отец, крепче прижимаясь щекой к голове сына.

— У тебя там полутруп? Неприятности в отделении, пап? — громко шептал мальчик.

Георгий чуть помолчал, потом отрицательно качнул головой: — Устаревшие данные, не бери в голову. Расскажи — как ты? Как Даня?

— Я — точно нормально, — раздался хрипловатый басок старшего, — а у вас, пап? Вы разводитесь?

— Не было такого разговора, — присел на кровати Георгий, — откуда такие сведения?

— Мама говорила с Грузией, не слышала, как мы вошли, так что… Про полутруп и правда было. И что ты деньги…

— Не нужно, Дань, мы разберемся с мамой. Не переживай раньше времени.

— Я не поеду в Грузию, как бы вы там ни разбирались — независимо, — напряженно ответил Даниил, садясь на кровати: — Можете делать все, что хотите… Школу я закончу тут и поступлю — тоже.

— Я уже сказал… — начал отец, подбирая слова.

— А у меня секция. И я тоже хорошо учусь… я — с Даней.

— Зря вы, — поднялся с кровати Шония, — у женщин иногда бывает… под настроение.

— Ага! — отвернулся Даня к стене.

— Спокойной ночи. Все будет хорошо. Помните, что ваши интересы для нас главное.

— Иди, папа… она ждет там — нарядилась.

Шония неловко кашлянул и вышел из детской. Заглянул в спальню — никого. Быстро переоделся в домашнюю одежду и пошел на кухню. Стал в дверях. Жена сидела у окна с бокалом вина в руке. И стол празднично накрыт. Быстро взглянул — бутылка практически полная. Непонятно чего испугался — Нуца не употребляла крепкое спиртное, даже вино пила крайне редко. И она правда ждала его в красивом платье.