"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Стрый поморщился брезгливо, вон, люди смотрят, неловко.
– Будет, Короед. Ступай домой, я разрешаю.
Короед взвизгнул обрадованно, метнулся молнией, разъяренный рык воеводы догнал его уже на конце улицы:
– Вернись, собака, не всё сказал!
Ключник мигом вернулся, уставился выжидательно. Стрый ссадил пастушка, сказал строго:
– Возьми Ивашку, устрой в доме, да не в будке, а в приличной комнате. Отмой, накорми, напои, дай одежу. Вернусь, и ежели что не так – шкуру спущу. Понял?
Короед
– На северной стене, воевода-батюшка, – ответил воин почтительно. – Прясло поправляет.
Гором двинулся. Небо слабо дотлевало, ночь властно вступала в права. Людей на улицах было многовато, улицы оружейников шумели рабочей жизнью.
В воздухе висело напряжение, пока смутное, смешанное с недоумением, но скоро оно загустеет, как кисель, – когда у стен встанут полки врага.
Глава тринадцатая
На небольшой площади перед стеной было не протолкнуться от взбудораженного люда. Гором раздвинул могучей грудью жалких людишек. На возмущенные вопли он гневно фыркал, огонь в глазах бушевал жутковато.
Стрый остановил коня, спешился, группа воинов неподалеку услужливо ринулась принимать поводья. Воевода отмахнулся от помощи: Гором в присмотре не нуждается.
Сбоку раздался стук по мостовой и прозвучал насмешливый голос:
– Явился, гора мяса.
Стрый с шутливым презрением смерил фигуру седого волхва, опирающегося на посох:
– И тебе, Вольга, по добру.
Рука волхва метнулась ко лбу, поправила выбившуюся из-под тесьмы прядь.
– Что так долго? Уже и гонец от Вышатича прибыл, завтра подойдет.
– Да так, – пожал воевода валунами плеч.
Гором фыркнул насмешливо, горящие глаза освещали площадь не хуже факелов. Снующие туда-сюда люди сторонились опасливо. Волхв посмотрел на угольную гору, губы скривились.
– Что, до сих пор подставка для задниц? – спросил он ехидно. – А было время…
Гором прервал волхва оскорбленным ржанием, окружающие испуганно-восхищенно заохали, когда громада с багровыми глазами встала на дыбы. Стрый дернул повод, копыта грянулись, проломив лаги, воевода метнул в волхва недовольный взгляд:
– Будет затевать свары. Скажи лучше, почему нечисть распоясалась? Кого только не встретил по пути!
Вольга потемнел лицом, посох раздраженно впился в мостовую.
– Да так, шалит один хлопец. Пока не до вражины.
Могучан отмахнулся и ловко зашагал по ступенькам на стену, минуя три яруса, полные воинов и рабочего люда. Волхв, постукивая посохом, двинулся следом. Гором проводил седого умника злобным взглядом.
Стена освещалась
Фигура в алом корзно обернулась на тяжкую поступь и приветственные крики. На Стрыя остро глянули бирюзовые глаза, веки чуть дрогнули. Ратьгой высунулся из-за спины, хмурое лицо при виде могучана осветилось.
– Здрав будь, князь, – поздоровался богатырь почтительно.
Яромир поправил плащ – на кой надел, ведь для торжеств? – глаза потеплели.
– Рад видеть тебя, Стрый. Посольство завершил успешно, хвалю, но что так долго?
Воевода обменялся с Ратьгоем дружескими шлепками по спинам, отошли, краснорожие от довольства. Вольга простукал посохом, встал слева от князя.
– Не серчай, Яромир, – ответил Стрый чуть виновато. – Провожал олухов, понапрасну называемых гриднями, пока Лют не поправился.
Князь нахмурился, волхв и Ратьгой уставились встревоженно.
– Что стряслось с побратимом? – спросил Яромир хмуро.
Стрый пересказал чудачества хоробра. Князя огорчила гибель отроков. Волхв насупился, заслышав о бедовике.
– На кой ляд взяли? – спросил он строго. – Известно, поможешь бедовому – примешь на себя его несчастья.
Ратьгой наградил Вольгу презрительным взглядом: тоже мне, меча в руках не держал, а умничает. Стрый переглянулся с воеводой понимающим взглядом, ответил с холодком:
– Про то Люта спрашивай, мне тот попутчик не мешал.
Вольга скривился. Ратьгой хохотнул злорадно, но смешался под строгим взором князя.
– Враг близко, – сказал он Стрыю. – Путята с Твердятой полегли.
Лоб могучана прорезала глубокая складка.
– Так быстро?
Ратьгой откашлялся, перебил князя невежливо:
– Дивные дела пошли, Стрый. Степняки какие-то странные попались, веси походя пожгли, стольные грады разрушили, но земли не опустошили. Мчат, оставляя просеку, почему-то сюда стремятся. А тут еще Гамаюн…
Ратьгой пустился в долгие и пространные обсуждения. Стрый кивал, поддакивал, возражал мощным ревом. Князь плюнул на словоохотливых воевод и устремил взор на гребень вала, кишащий рабочими.
Раскопанная земля являла бревна срубов, основу вала, как искромсанная плоть кости. Рабочие с тоской поглядывали на стремительно угасающее небо, еще чуть – и прекратят работу. Ибо нельзя работать под покровом ночи, а князь пусть скрипит зубами сколь угодно. Не людям нарушать заветы богов. А пока ссыпали перед бревнами камни, укрепляли городню, с тоской думали: завтра еще и закапывать, чтобы вал стал крутым, покатым, неприступным.
Работа на прясле – участок стены от вежи до вежи – затихла. Некоторые в темноте откровенно халтурили, топтались на месте.