"Фантастика 2023-125". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– А теперь ответка…
Но загнать врага в прицел не получилось. Перепуганный неожиданным исходом немец, видимо, полностью выбрал ручку на себя, и «мессер» рванул вверх, как заправский спринтер, закручивая в петлю. Виктор бросился следом. Это едва не стало роковой ошибкой: имеющий меньшую скорость «Як» за малым не свалился в штопор в верхней точке. Но машину кое-как удалось удержать, и начался жесткий маневренный бой. Немец попался настырный: дрался зло, не боясь перегрузок, и пилотировал как бог. Его «Мессершмитт» сидел в небе как влитой, ни разу даже не покачнувшись на запредельно минимальных
Петли сменялись то виражами, то восходящими спиралями и вновь перетекали в виражи и петли. Ревел перегретый движок, пот стекал по лицу, и некогда было его вытереть. От усталости Виктор уже с трудом соображал, но тянул ручку, выжимая из самолета все, что только можно. Желание осталось только одно – хоть на минуту, хоть на десять секунд получить передышку, отдышаться. Но немец упрямо атаковал, не давая ни единого шанса на отдых. Оставалось сцепить зубы и держаться. Держаться на остатках воли.
– Колька! – Вместо слов из горла вырвался сдавленный клекот. – Я щас… выскочу… прямо под тебя. А ты… отсеки эту суку!
Это был последний шанс выжить. Плевать на проигранный поединок, но жизнь дороже. Улучив удобный момент, он резко вывел истребитель из виража и помчался к маячившей в паре километров черточке Колькиного «Яка». В этот момент почему-то стало страшно. Страшно, что немец догонит и расстреляет, словно последнего труса, позорно покидающего бой. Он заполошно обернулся, боясь увидеть расписанный спиралью нос «мессера», огоньки выстрелов на пулеметных стволах…
Увидел только хвост. Немец драпал в противоположном направлении, к своему ведомому, и возвращаться, похоже, не собирался. Тогда Виктор засмеялся. У него тряслись колени, во рту был привкус крови, а одежда насквозь промокла от пота, но он все равно смеялся радостным смехом идиота. Он снова оставался живым.
После посадки и короткого доклада Саблин завалился в Колькину нору и заснул мертвецким сном. Добудились его лишь утром…
А на следующий день в полку объявились корреспонденты армейской газеты. Их появление вызвало фурор. За ними всюду таскались по двое-трое, мигом исполняли любую прихоть и провожали тоскливым взглядом, разбрызгивая восторженную слюну. А все потому, что это были не корреспонденты, а корреспондентки. Разумеется, в части хватало и своих девчат: и красавиц, и умниц. Но таких вот не было. Чтобы холеные, чтобы накрашенные, с завивкой и маникюром, в отличной, пошитой на заказ форме…
И, разумеется, все полковые «ловеласы» сразу приняли охотничью стойку и кружили вокруг дам, словно замотивированный менеджер по продажам у первого клиента.
Гаджиев выставил напоказ новенький орден, натер его так, что тот горел, подобно маленькой звезде. Надраенные до зеркального блеска сапоги сияли, едва не заглушая свет ордена, а вонь от вылитого на Тимура пузырька
Но всех побил Иванов. По такому поводу он тоже приоделся, нацепив сберегаемую для торжественных случаев фуражку с золотистым «крабом» и длинным, плоским козырьком. Хромовые сапоги, спущенные книзу и сжатые в гармошку так, что издалека их можно было принять за ботинки, горели на нем огнем. Звезда героя и три ордена указывали в нем явного фаворита.
Корреспонденток было две – Настя и Рая. Две молодые девчонки, труженицы фотоаппарата и печатной машинки. Высокие, стройные, красивые. Раю уже окружили ухажеры, и она вяло отбивала их лихие кавалерийские атаки, Настя брала у Саблина интервью…
– Вы, главное, акцент правильно поставьте, – беспокоился Виктор, – что истребители «Як-1» и «Як-9» превосходят новейшие немецкие истребители в маневренности. Но маневренность хороша в обороне, а нужно самим навязывать агрессивный бой…
Настя задумчиво кивала головой, начинала что-то править, снова черкала. Виктор смотрел, как она ловкими, лаконичными движениями выводит буквы, и любовался ее руками. Видимо, что-то не получалось, девушка сердито хмурила широкие брови, задумчиво грызла кончик карандаша, черкала в блокноте. Наконец она отбросила со лба непослушную прядь волос и устало улыбнулась.
– Кажется, получилось! – Голос у нее был мягкий, певучий. Она вся была такая тоненькая, высокая, с нежным и прекрасным лицом и огромными серыми глазами, что перед ней хотелось упасть на пол и завилять хвостом. А еще лучше затащить в койку.
– Дайте-ка, – не дожидаясь ответа, Виктор взял у нее блокнот и вчитался в исписанные мелким красивым почерком листки. В принципе написано было неплохо, но некоторые фразы драли глаз.
– Его бесстрашие и высокое летное мастерство, – пафосно затянул он. – Выбросьте. Выбросьте и никогда не вставляйте. Или вот… «наземные войска высоко оценили подвиг летчика». Это вообще ни в какие ворота! Уберите!
– Но почему? – обиделась за свою работу Настя. – Это же правда. И товарищи ваши говорили, и командир…
– Я вам скажу одну банальную вещь. Совершенный подвиг – это, как правило, следствие чьей-то ошибки или некомпетентности. И то, что мне пришлось одному драться с толпой «Фоккеров», говорит о том, что мы прое… э-э-э… где-то ошиблись. Так не должно было быть…
– Но так можно очернить или принизить почти все, – девушка сердито нахмурила брови, – о чем тогда писать?
– Ладно, остальные подвиги можете оставить, а мой уберите!
Она фыркнула, потом захихикала. Глядя на нее, рассмеялся и он.
– А вообще, – добавил Саблин, – лучше бы вы вместо интервью этого ненужного написали бы рекомендации молодым летчикам. Ну там… что с «Фоккером» лучше не ходить в лобовые, что он быстро перекладывается с крыла на крыло. Что легко и быстро входит в вираж, а вот виражит плохо…
– Впервые вижу такого скромника. – Настя мягко засмеялась. – Обычно ваш брат нагл до безобразия и про свои подвиги может рассказывать долго.