"Фантастика 2023-139". Компиляция. Книги 1-20

Поселягин Владимир Геннадьевич

Две недели я просидел на аэродроме. Было всего три вылета, но над городом. Учебные бои вели. А вот Жуков с Саньком уже дважды летали на разведку. Во время второго вылета состоялся бой с двумя мессерами. Санёк ничего сказать не мог, для него всё в первый раз – мельтешение самолётов, нагрузки, от которых круги в глазах. Он как клещ прицепился к хвосту командира и старался не отставать – какое там следить за боем… Отбились, у Санька два попадания по машине, и всё, механик уже заштопал. Но немцы свою задачу выполнили, сорвали проведение разведки.

Только двенадцатого мая поступил приказ поднять две пары истребителей

на разведку. К слову, мы уже пять дней как перебазировались ближе к фронту, штаб дивизии тоже. Да мы при нём и несём службу. Наши войска брали Винницу, вот наша дивизия и поддерживала, прикрывала их с воздуха.

Новый полевой аэродром был в тридцати километрах от передовой. Тут же стоял один из наших полков. Поднявшись на высоту шести тысяч метров, мы разделились, пара капитана Жукова ушла в сторону, а наша двинула в другое место. Облетали Винницу с двух сторон. Разведка донесла, что немцы сюда перекинули танковую дивизию, свежую, наша задача – найти её. Не только мы ищем, задействовали и другие средства воздушной разведки, от бомбардировщиков до штурмовиков. Кому повезёт.

В принципе, я в курсе, где эта дивизия, её высаживали ночами с двух железнодорожных станций и укрыли в лесных массивах, маскируя следы на дорогах. Дрон показал. Он у меня на максимальной высоте висел, пятнадцать тысяч метров, чтобы не сбили или случайно с ним не столкнулись. Один раз такое чуть не случилось, хорошо, тот в автоматическом режиме сам увернулся.

Я больше скажу – разведка ошиблась, там не одна танковая дивизия высаживалась, а, похоже, целый моторизованный корпус. Он может натворить бед. Мы с ведущим крутили головами, чтобы нас истребители противника врасплох не застали. Воздушные бои уже шли серьёзные. Настоящая рубка. Потери сумасшедшие, что у нас, что у немцев, но пока паритет, победителей не было.

Мы договорились: как пересечём линию фронта, спускаемся и на малой высоте начинаем поиск. Этим займётся Мамедов, а моя задача – не отрываться и обеспечивать его безопасность. То есть крутить головой на триста восемьдесят градусов. И предупредить, если мессеры появятся.

Мы снизились и, плавно маневрируя и качаясь то влево, то вправо, чтобы сбить прицел зенитчикам, начали поиск. Я особо по сторонам не смотрел – дрон наверху, через него всё видел. Немцы пока далеко, атакуют пару Жукова. С ближайшего аэродрома подскока взлетают три пары плюс одна пара итальянских истребителей. Итальянская армия на этом направлении воевала, но их подлётное время минут пятнадцать.

Мамедов знал своё дело, лесные массивы изучал, опушки, следы гусениц искал, стога прошлогоднего сена, а я, пока шёл поиск, размышлял. Я не касался магии. Да, нейросеть вышла на режим, и я заполучил возможность использования магии. Ну что я скажу? По сравнению с настоящим магом – небо и земля. Это натуральный костыль. Я был магом и разницу вижу.

Пусть я магию использую вовсю, делаю амулеты и артефакты, но чародейских способностей лишён, и это не очень хорошо. Качественные амулеты высшего уровня не сделать. Не выше третьего уровня. С другой стороны, есть к чему стремиться. Покину эту планету, как купол спадёт, буду себе Дар возвращать, благо такой опыт имею.

Ладно, не до размышлений, тут другие дела закрутились. Мой ведущий всё же засёк на опушке одного из лесов движение и не ошибся: часть подразделений

этой танковой дивизии действительно скрылась там.

Мамедов пошёл вниз, имитируя атаку. Немцы, видимо, подумали, что их обнаружили, и не ошиблись, и открыли шквальный огонь. Да тут зениток больше, чем деревьев в этом лесу! Мамедов сразу вспыхнул, один снаряд попал ему в подвесной бак, второй в двигатель, а моя машина затряслась от попаданий. Я ручку резко на себя, вбок и нажал на правую педаль, что позволило с разворотом уйти от огня зениток. Дальше лес скрыл меня.

Машина плохо слушалась, управление повреждено, мотор работал с перебоями, то ровно загудит, то чихать начнёт, но, главное, не горел. Вот так, снизив скорость и медленно набирая высоту (на бреющем с парашютом не прыгнешь, надо хотя бы с километр набрать), я потянул к передовой. Причём уходя чуть в сторону, чтобы немцы не перехватили. Да всё равно найдут, истребители с земли наводят.

Высота медленно, но неуклонно росла, я даже чуть прибавил скорости. Да, вылет не задался у обеих пар. Санька погиб, сбили, в штопор – и в землю, Жуков тоже тянул на подбитой машине к передовой. Мне до неё километров шестьдесят было, сейчас где-то сорок пять. Всё, немцы ко мне потянулись. Они меня сначала упустили, двигаясь навстречу, но их навели, и, развернувшись, мессеры начали нагонять.

Я же дал полный газ, с тревогой поглядывая, как растёт температура двигателя и падает давление масла. Должен успеть. Четыре мессера нагнали меня уже практически над передовой, пришлось принять бой. С первым я смухлевал. Успел ручным станнером лётчика обработать, когда уходил от его атаки, и сам атаковал в ответ, дав короткую очередь из пушек. Тот вошёл в штопор и врезался в землю на ничейной земле, ближе к нашим окопам.

А вот второго честно сбил, тут ведущий второй пары сам подставился, уходя от столкновения ведомого первой пары, где я также ведущего сбил. Очередь из пушечных снарядов прошила мессер от хвоста до мотора, отчего тот вспыхнул и устремился вниз, оставляя траурный след дыма. Правда, лётчик выжил, я видел, как он успел выпрыгнуть и раскрылся купол парашюта. Ну, тут наши тылы, бой с земли наблюдали, возьмут в плен.

Два оставшихся немецких летчика не стали меня атаковать, тем более две пары Ла-5 появились – похоже, патрульное звено. Немцы бой не приняли и ушли, а я, с трудом удерживая машину, потянул к аэродрому, при этом снизив скорость до предела. Рация не работала, разбита, одна пара «лавочкиных» сблизилась, изучив мою разбитую машину, и стала сопровождать, вторая пара продолжила патрулирование. И знаете, дотянул, мотор начал чихать, дымил, уже когда полосу увидел. А это звено знакомое, полка, что тут же стоял, из нашей дивизии.

Видимо, лётчики сопровождающих истребителей сообщили, в каком состоянии моя машина, потому как на аэродроме готовились: очищали полосу, ожидала санитарная машина, чуть в стороне даже пожарная. Да грузовик с бочками воды и насос. Пожарная команда. У опушки народ кучковался.

Я выпустил шасси, загорелась зелёная лампочка – значит, порядок, но тут с аэродрома пустили две красных ракеты. Запрет на посадку. Что это значит? Пришлось дать газу и набирать высоту, а подлетевший «лавочкин», ведущий пары, показал пальцем мне под крыло и покачал своим локтем. Я кивнул, показывая, что понял, не дурак.