"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18
Шрифт:
– Эмбер здесь? Ты его видел?
– Ага, в катакомбах коридорных, вот как раз, когда к тебе шел. А Эмбер – это по-аглицки значит алатырь, или янтарь. Мне Джоконда говорила. А алатырь-камень плакуч зело, это уже я тебе рассказать могу.
Я рванула из палаты как была – в больничной пижаме и босиком.
– Направо, – командовал семенящий следом Святозар. – Теперь вот сюда, по коридорчику, налево. Стой! Не туда! За балясины заворачивай!
Периферийным зрением я замечала едва уловимые следы гламора, развеянную
– На кулачках я бы на твоего поставил, он и покрупнее будет, и злость бойцовская при нем. А вот ежели колдовать примутся, тут один к четырем надо брать… Эх, жаль Пака с нами нет. Вот кто у нас по ставкам наипервейший специалист.
Я развернулась, толкнула добра молодца в грудь, которая оказалась как раз на уровне моих сыплющих гневными искрами глаз:
– Значит так! Или ты заткнешь фонтан, или отправишься на все четыре стороны! Нет, на три! И чтоб я тебя больше не видела. Оставь меня в покое наконец-то!
Святозар испуганно прикрыл рот ладонями:
– Молчу, молчу…
Олух царя небесного! Я фыркнула, глубоко вдохнула, просмотрела десятисекундную пантомиму под названием «Мое раскаяние безгранично, или Никогда и ни за что…» и отвернулась от детинушки.
Ну, положим, боевых действий там не предвидится. Все-таки общественное место, людей посторонних много.
По коридору нам на встречу шел незнакомый врач, рассеянно кивнул, остановив взгляд на моих ступнях.
– Зарок босоножия давеча дала, – вполголоса пояснил Святозар. – Блаженная. Идемте, барышня. У нас с вами еще пять кругов моциону прописано.
На лице эскулапа явственно читалось сразу два желания – убежать от опасных сумасшедших и стоять насмерть в попытке этих самых сумасшедших обуздать. От нелегкого выбора его спас звонок. Мобильный тренькнул в кармане белого халата, и врач махнул на нас рукой.
– Вообще ни с кем не разговаривай, альтернативно одаренный, – зло шипела я, продолжая шлепать по коридору. – Лучше глухонемым притворись!
Мы миновали раздвижные фанерные двери, на которых красовалась табличка «Невралгия. Дневной стационар».
– А если настоящего встретим?
– Кого? – за поворотом послышались мужские голоса, и я остановилась, чтоб не налететь на кого-то из знакомых. Мне же, в конце концов, не жену дуэлянта изображать, а так – посмотреть, послушать.
– Ну глухонемого. Если настоящего встретим. При нем тоже изображать?
Я часто задышала, давя эмоции.
С другой стороны коридора раздалось звяканье, будто кто-то колотил металлическим прутом по кафельной стане, грохот. Потом двери отделения дрогнули и заскрипели.
– Кажись, нас кто-то с той стороны запер, – громко прошептал Святозар, так и не дождавшись моего ответа.
– Наверное, уборщица, – я изо всех сил пыталась не паниковать. – Каким-нибудь другим путем в палату вернемся.
Лягух повертел головой,
– Даша! Да это то самое место, где я твоего принца встретил! Вот, смотри – тележка, она здесь стояла. Значит…
– Тише говори, – зашипела я. – Они там, за поворотом. Мне кажется, я слышала голос Ларса.
Святозар прислушался:
– Они сюда идут!
Я в панике навалилась на ближайшую дверь. Заперто. Лягух тем временем проверил еще две. Где же спрятаться? Паника нахлынула, как всегда, не вовремя. Сердце колотилось со скоростью и силой отбойного молотка.
– Под тележку лезь! – скомандовал Святозар, хватая меня за плечи. – Там как раз места для тебя хватит.
Тележка была обычным металлическим стеллажом на колесиках, в пол моих роста, с тремя полками, на которых стопками лежали больничные простыни, стояли картонки с резиновыми перчатками, баночками дезинфицирующих средств, пакеты с бахилами.
«Лучше б эта уборщица не свою телегу в коридоре забыла, а дверь за нами запереть», – подумала я, готовясь к эпохальному нырку.
– Постой! А ты как же? Для двоих там места точно нет!
– А меня мы сейчас превратим в лягушку, – весело ответил Святозар, притянул меня к себе и смачно поцеловал в губы.
Все когда-то бывает в первый раз. У меня не было времени даже вытереть губы после первого в моей жизни лягушачьего поцелуя. Святозар влажно шлепнулся на пол и, перебирая лапками, залез на нижнюю полку, я юркнула следом, стаскивая сверху льняную ткань. Бинго! Сквозь щель импровизированной занавеси я могла видеть две пары мужских туфель – черных офисных, принадлежащих Ларсу, и остроносых, обшитых золотой тесьмой, которые мог на себя напялить только принц Лета.
– Здесь никого нет, – вполголоса проговорил ледяной демон.
Я перестала дышать. Если меня здесь сейчас обнаружат, неудобно может получиться. Лягух сидел у моей щеки, раздувая ноздри и выпучив глаза.
– Значит, мне послышалось, – ответил Эмбер. – Наверное, я настолько увлечен Кузнецовой, что ее чарующий голосок мерещится мне.
– Перестань, – вопреки ожиданиям, раздражения в голосе Ларса не ощущалось. – Даша сейчас не в той физической форме, чтоб преследовать нас в коридорах.
– Ты ее недооцениваешь, лис. Она не обычная самочка, а настоящая альва – воинственная и бесстрашная.
– И не твоя.
– Это временно. Вот увидишь, рано или поздно она поймет, насколько выше тебя по положению, и тогда, мой друг, ты останешься один.
Ларс хмыкнул:
– На моей стороне судьба, принц, и любовь. Кстати, почему называешь ее Кузнецовой?
Тележка надо мной скрипнула и прогнулась под весом принца Лета. Он поворочался, усаживаясь поудобнее:
– А она тебе не рассказывала? Как интересно. Кажется, твои слова о любви несколько преждевременны…