"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
Сихали перевёл оружие на предохранитель и включил наручный излучатель.
— Цель поражена непрерывным разрядом, — бесстрастно прокомментировал компьютер. — Резерв — 2,5 секунды. Рекомендую перевести регулятор на импульсный режим.
«Работает!» — улыбнулся Браун и скомандовал вслух:
— Выход!
Боекостюм замер и раскрылся, выпуская «человека в футляре».
Фридомфайтеры понемногу осваивались, ковыляя в БК по просторному салону.
— Тренируйтесь, тренируйтесь давайте, — прикрикнул на них Сихали, с удобством устраиваясь на сиденье.
— А сам? — возмущённо
— Разговорчики в строю! — цыкнул на него Тугарин-Змей.
Ершов, ворчливо рифмуя «авторитарный» с «тоталитарным», залез обратно в БК и попробовал подняться. С третьей попытки это у него получилось. А Сихали решил вздремнуть перед боем. Тренироваться было лень. Авось и так совладает с тяжёлой бронёй… «Устроим „интерам“ Цусиму!» — подумал он, закрывая глаза. И уснул.
Глава 14
БЕРЕГ ПРАВДЫ
17 декабря, 18 часов 10 минут.
АЗО, станция Мирный.
Мирный был самой первой станцией, основанной СССР в Антарктике. Её расположили на широте Южного полярного круга, у моря Дейвиса — на Берегу Правды, между сопками Комсомольской и Радио.
Бережок тут обрывался отвесным ледяным барьером, прикрытым снежной шапкой. У мыса Мабус барьер был пониже, обычно там и спускались на припай.
Сто сорок лет назад опыта у полярников не было — дома Мирного ставили не на сваи, а прямо на ледяную землю. Вот их и замело снегом выше крыши, да так, что ещё в прошлом столетии пришлось сколачивать из досок вертикальные колодцы, чтобы по ним проникать в домики через люки в крышах. И только когда в окрестностях Мирного смонтировали термостанцию типа «Поларис», старый посёлок поднялся из возогнавшихся снегов — вся улица Ленина.
Проект ППВ лишил снега и льда почти весь полуостров, на котором стояла станция, оголил склоны четырёх скалистых сопок, развалил грязно-бурый, истоптанный пингвинами припай, а ледяной барьер сделал низким и щербатым — мутные, изгрызенные таянием ледяные утёсики перемежались с глубокими промоинами, по которым любили шастать неугомонные пингвины Адели.
Башня наблюдения головной антарктической станции ППВ выросла на сопке Моренной, или попросту — на Морене. Это был суставчатый столп около полукилометра в высоту, поддерживавший гондолу наблюдательной площадки — диск, сверкавший на солнце, как новенькая монетка.
В районе Морены обычно швартовались корабли, но ныне лишь один ледокол — чёрный верх, красный низ — приник к ступенчатому причалу. Остальное место у источенного барьера заняли корабли, выкрашенные в сизый шаровой цвет, — качали мачтами остроносые крейсера и могучие корабли-арсеналы, линкоры XXI века. На их просторных палубах выделялись всего две полусферы орудийных башен, но главная огневая мощь пряталась за множеством люков, квадратных и круглых. Под ними таились лазерные пушки и сотни ракет — зенитных, средней дальности, баллистических, гиперзвуковых типа «корабль — корабль» и тактических.
А на рейде тяжело пластались серые громады авианосцев-универсалов.
Целая эскадрилья мигом прицепилась к «Анатре-Вертол», завертелась вокруг, тревожно пытая, «свой» или «чужой» приближается к базе Международных войск.
— Будто не видно им, — пробурчал Тугарин-Змей.
Мирон передал свои позывные и приветливо помахал в прозрачный блистер кабины. Флаеры отвалили прочь, признав своих.
Гигантский вертолёт прошёлся над «Мирным», сдувая снег с плоских крыш. Станция была пустынна, лишь патрули «интеров» в белых БК маршировали по улицам, да изредка проезжал открытый краулер, на капоте которого было намалёвано: «IFOR».
— Давай поближе к Морене, — сказал Сихали.
Пилот кивнул, касаясь усами груди, и геликоптер стал плавно снижаться. Коснулся голого каменистого грунта, просел на шасси. Рокот слившихся в круги лопастей начал потихоньку стихать, а хвостовая аппарель медленно опустилась.
— Шурики, Илья и Купри — за мной, — скомандовал Тимофей, спиной влезая в «Аргироаспид». Бронескафандр цвета хаки тут же перекрасился по варианту «Полюс», засиял слепящей белизной.
Гулко протопав по аппарели, Браун сошёл на землю. Недостаток навыка сказался сразу — он покачнулся и едва не упал, пытаясь свернуть и не погасив инерцию БК.
Потоптавшись, Сихали развернулся на месте и пошагал к башне наблюдения, зорко поглядывая по сторонам. Его группа мало отличалась от десятков других патрулей в тяжёлой броне, громадными шагами мерявших застуженную землю Мирного, и не привлекала к себе внимания.
Взобравшись на Моренную сопку по дребезжавшему трапу, Браун направился в обход, вокруг башни наблюдения, толстой как баобаб. Правда, этот обхват впечатлял лишь вблизи, а стоило воздеть очи горе — Тимофей задрал голову, автоматически включая малый монитор верхнего обзора, — и широчайший ствол почудится былинкой, ломким колоском, протянутым в небо, тоненьким, как риска на прицеле.
Он опустил голову — и рука по привычке метнулась к кобуре. Перед ним приседал мужик в каэшке. Щеря зубы в злобной усмешке, он вскидывал лучемёт. Импульса Сихали не почувствовал — верхняя облицовка брони из пиробата расплавилась, а внутренний слой из мезовещества отразил заряд. И только теперь Браун опознал стрелка — это был Всеволод, давний знакомец, лёдоформатор, готовивший айсберги для буксировки. Поодаль топтались ещё двое — худой и толстый. Иван и Трофим.
Шурик Белый сориентировался быстрее всех. Подняв забрало, он заорал:
— Тебе что, совсем мозги отморозило?!
— Шурка?.. — пролепетал Всеволод. — Ты чё — «интер»?
— Х…интер! — выматерился Харин.
Разобравшись с лицевым сегментом брони, Сихали поднял его.
— О-пань-ки… — растерянно проговорил Иван. — Тимка? Ты?!
— Типа того, — сердито проворчал Тугарин-Змей.
— Вы чего тут хулиганите? — спросил Тимофей.
— Да мы… это… — проговорил Всеволод, усиленно окая, — хотели в башню, как в подполье, уйти… «Интеры» её не трогают пока — собственность ТОЗО…