"Фантастика 2023-175". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Как я уже говорил, войска короля состояли в основном из двух племен: думнонов и поэннинцев, но со времени войны в Земле Рудаука различия между ними стали не так заметны. Разве что прежняя привязанность поэннинцев к черепам и замысловатым рисункам, наносимым на лицо и торс, отличала их от думнонов. Множество наемников из других племен, завоеванных позже, окончательно стерли грань между южными и северными народами.
У ближайшего костра сидели, судя по размалеванным лицам, поэннинцы. Огромный рыжий детина пригласил меня присесть и дружески протянул кожаный бурдюк с вином. Сидевший рядом с ним светловолосый юноша, мужественно пытающийся отрастить усы, как у его старшего товарища, настороженно
— Пей, ней, герой, — промычал низким басом рыжий великан, — еще никому не удавалось оказать Королевскому друиду такую услугу. Ты сделал карьеру раньше, чем успел вступить в нашу армию. — Он дружески пнул своего соседа: — Смотри, Харт, у нас может появиться еще один претендент на звание самого смазливого мальчишки в моем отряде.
Безусый парень вспыхнул и зло посмотрел на говорившего. Но рыжий, подогретый вином, не мог остановиться:
— Ты новенький и, наверное, не знаешь, что наш Харт собрался жениться на одной из антильских пленниц, только еще не решил, на какой. — Дружный хохот донесся до нас от других костров.
— Правильно, правильно, кричали оттуда, — пусть Рыбий Хвост женится и не отбивает у нас женщин!
Рыжий детина хлопнул по плечу третьего в их компании человека:
— Смотри, Убракий, Рыбий Хвост покраснел, как девица.
Посмотрев на зардевшегося и сердитого Харта, я не смог сдержать улыбки.
— Почему тебя зовут Рыбий Хвост? — спросил в его, чем вызвал новый взрыв хохота и разъяренный взгляд Харта.
Поняв свою ошибку, я сокрушенно произнес:
— Извини, я не хотел тебя обидеть.
Окружающие вновь захохотали. Харт Рыбий Хвост, вскочил, схватился за меч и заорал:
— Давай, вставай, я научу тебя, как нужно вести себя с поэннинскими витязями.
Я сделал примирительный жест, пытаясь его успокоить:
— Но я не хочу с тобой драться, Харт.
Харт, расставив широко ноги, стоял в боевой стойке, раздувая ноздри и не оставлял мне выбора. Я уже собрался подняться, сожалея про себя, что раненая нога делает меня слишком неловким, как вдруг рыжий детина, не вставал с земли, схватил Харта за руку и дернул вниз с такой силой, что тот рухнул подле него. Харт отчаянно трепыхался в медвежьих объятьях гиганта.
— Пусти меня, Гер, ты не имеешь права мешать поединку.
— Успокойся, ты, дурачина, — проревел Гер. — Нашел себе самого слабого и беззащитного соперника и рвешься в бой? Как не стыдно нападать на раненого. — Махнув мне рукой, он добавил: — Сиди, не волнуйся, он просто пытается объяснить новичку, что занимает не последнее место в нашей подвыпившей стае.
— Кто же в вашей стае вожак? — спросил я. — Гвидион?
Гер удивленно поднял брови, хмыкнул и покачал головой.
— Кто бы он ни был, наш вожак, тебе лучше держаться от него подальше. Впрочем, знать тебе, конечно, положено, а то еще оплошаешь. Наш предводитель — Поэннинский вождь, — он кивнул в сторону полосатой палатки, стоявшей в отдалении, — принц Бренн, брат короля, это ему ты отдал камень, когда прибежал к нам.
Я вспомнил отвратительного альбиноса, склонившегося надо мной, когда я терял сознание. Он был оборотнем, и мне захотелось подробней расспросить об этом Гера, но, вспомнив его совет держаться от их вожака подальше, я промолчал. Харт тем временем наконец успокоился и принялся за вино, бросая на меня злобные взгляды. Убракий, молчавший до сих пор, сказал мне:
— Не обращай на них внимания, они не просыхают уже третью неделю. Видишь, перед стеной выставлены столбы? — Он махнул рукой в сторону Города Солнца.
Когда я бежал из города, столбов еще не было. Теперь на расстоянии двух полетов стрелы
— Наш вождь отомстил антильской ведьме за погибших в ее городе поэннинцев. Он не мог сделать это сразу, потому что она оставила в заложниках его брата. Но, как только Гвидион благодаря тебе вернулся, Бренн приказал ставить столбы. За каждого нашего воина, погибшего на стенах города, он обезглавил по десять антильцев.
Гер ткнул Убракия в спину и сказал мне:
— Давай-ка, лучше расскажи о себе. Тебя как звать? Говорят, ты долго жил в этой сверкающей громаде, — он кивнул в сторону Города Солнца, и, понизив голос, добавил: — Расскажи, как ты спас нашего мага. Ходят слухи, что ты был в плену у антильской ведьмы. Ты ее видел?
— Видел, — я вздохнул, — и не раз.
— Ну, давай рассказывай, — гудел Гер, и вдруг заорал: — Эй, земляки, волк будет рассказывать про антильскую ведьму!
От других костров к нам потянулись люди. Мужчины освобождали себе место, бесцеремонно расталкивая сидящих. Те, кому места все-таки не хватило, толпились вокруг, опираясь на копья. Я рассматривал их. Привычные светловолосые, белокожие люди — полная противоположность смуглым антильцам. Когда я разглядывал их обветренные лица, длинные усы, заброшенные за уши, стянутые в хвосты волосы, простую одежду, мне показалось, что я вернулся домой, на Медовый Остров. Их раскрасневшиеся от солнца или вина лица выражали дружелюбие и почти детское любопытство. Я заметил среди них барда с маленькой арфой в руке, он явно собирался сочинить песнь по моему рассказу.
Вдохновленный таким вниманием этих великих воинов, я даже не вспомнил, что именно эти люди, казавшиеся мне теперь родными, разгромили Эринир, очевидно, уничтожив мое племя.
Я начал свой рассказ об оливковой женщине, правившей этой страной, о волшебном Городе Солнца, прекрасном и ужасном в своем совершенстве, о чуждой нам цивилизации язычников, поклонявшихся богам, живущим на высокой горе. Когда я рассказывал о жертвах, бросаемых в кратер вулкана, до нас вдруг донесся тихий гул и подземный рокот. Лица людей исказил суеверный ужас. Я же, привыкший к подобным звукам, достаточно частым на Антилле, остался спокоен, А гул все нарастал, казалось, что в недрах горы ревут от злости грозные боги. Растолкав людей, к нашему костру подошли три человека: Гвидион, выражавший своим видом абсолютное спокойствие, уже знакомый мне альбинос и воин с усами, заплетенными в косички.
Я никогда не испытывал суеверного ужаса, наверное потому, что я и есть один из самых страшных людских ужасов. Но с приближением альбиноса я вдруг почувствовал, как шевелятся волосы у меня на загривке. Этот оборотень чем-то отличался от других, вызывая даже у меня приступ липкого страха. Он вышел в центр толпы к костру, так, чтобы его было хорошо видно, встал, разведя плечи, бросил на окружающих презрительный взгляд, сделал рукой жест, прося тишины, и заговорил:
— Королевский Друид, мой брат Гвидион, которому подвластна вся мудрость мира, говорит, что боги Антиллы недовольны нашим присутствием. Вы все слышите — они угрожают нам. Над горой, где они живут, появился темный дым, — Бренн повернулся в сторону мрачного Атласа, и все вдруг заметили, что белые облака, покрывающие вершину горы, потемнели и приобрели пепельный цвет. Тем временем вождь продолжал: — Вы также убедились, что Город Солнца неприступен. Боги считают, что с нас довольно уже взятой добычи, и решили не отдавать нам священный Город. У нас нет способа взять его — это цитадель богов. Мы дошли до края мира. Так считает мой брат Гвидион, — Бренн кивнул мне, — ты согласен с этим?