"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20

Морозова Юлия

Но главное, что его поразило, – габариты ремизовской жилплощади. Ремиз ведь жил один, и, будь он хоть самым заслуженным человеком, квартира у него должна была бы состоять из одной, ну из двух комнат. Даже трехкомнатная квартира на одного показалась бы невероятным буржуйством. В Сашкиной квартире было семь комнат, но проживало там девять семей, кто – с детьми, кто – с парализованными бабушками, кто – с непрописанными родственниками из Череповца… А тут были такие просторы! И на одного!

Сколько квадратных метров насчитывала жилплощадь, даже примерно прикинуть было невозможно – анфилада комнат уходила куда-то в бесконечность. Это слово –

«анфилада» – было знакомо Сашке от матери, она подрабатывала уборщицей в доме культуры и вечно жаловалась, что тамошнюю анфиладу ни промыть, ни отчистить. А чтобы у кого-то дома этакое наблюдалось, Сашка и представить себе не мог.

От растерянности он даже не очень понимал, о чем говорит с ним Ремиз. А тот что-то предлагал, сулил, говорил, что откроются блестящие перспективы, что он займется Сашкиной судьбой, что все устроит и по высшему разряду, вот только если Александр не будет дураком, потому что ему, Ремизу, нужны в ответ кое-какие услуги…

Да любые услуги, о чем речь! С дорогой душой! Раз уж кто-то обещает помощь, так и Сашка со своей стороны в лепешку расшибется. Он даже не вчитывался в бумаги, которые подписывал, вот так сразу и безоговорочно поверив этому человеку, проявившему интерес к его жизни… Одну из бумаг пришлось подписать кровью, но и это Сашку не смутило, мало ли как там у них «в органах» принято… палец проколоть нетрудно. Глядя вокруг, Сашка тут же пообещал сам себе, что непременно добьется права жить так же, как этот Ремиз. Раз у начальничков такая вольготная жизнь, так есть за что бороться!

– Ну что ж, отныне называй меня «Хозяин», – напутствовал его Ремиз. – Теперь ты мой слуга и все, что получишь, должен отслужить. А дела твои скоро наладятся.

Сашкины дела и вправду вскоре пошли в гору. Его взяли на работу в горком комсомола, где оказалось очень много материальных плюсов, о которых он прежде и не догадывался; кроме того, он играючи поступил на вечернее отделение модного вуза. Вечернее или не вечернее отделение, а диплом ему впереди светил тот же, что и на дневном – синяя корочка с гербом, и возможности эта корочка открывала все те же. С учебой Сашка не напрягался, а хорошие отметки в его зачетке множились как-то сами собой…

И жилплощадь удалось расширить. Сперва у соседей, занимавших восемнадцатиметровую комнату, стариков Сыромятниковых, дочка вышла замуж за солидного человека и вместе с сынишкой от первого брака съехала из коммуналки, прописавшись у нового мужа. Потом старшие Сыромятниковы в одночасье померли, и Богучаровы подали на расширение, имея виды на освободившуюся комнату. К их заявлению было приложено ходатайство из высоких комсомольско-партийных сфер, и Александр Богучаров быстро угнездился в бывшей сыромятниковской комнате.

Через месяц за выездом семьи Шпигельглас на постоянное место жительства за рубеж освободилась еще одна комната в квартире, и снова ее, на зависть другим соседям, прибрали к рукам Богучаровы. Ну а обменять с хорошей доплатой три прекрасные комнаты в центре на отдельную квартиру – дело не такое и сложное…

Александр Петрович благополучно жил, делал карьеру, всегда оказывался в нужное время в нужном месте, вовремя оставил комсомольскую службу и занялся бизнесом (с учетом своевременно приватизированной общественной собственности), потом вовремя переписал свой бизнес на жену и ушел в большую политику, потом вовремя перестал бегать по митингам и затих на теплом местечке, куда удалось вовремя влезть… Жизнь, можно сказать, удалась.

Конечно,

и Ремиз все это время не забывал Сашку, Александра, Александра Петровича… Ответных услуг требовал. И услуги ему нужны были порой до того странные, что и вспоминать о них не хотелось.

Это были вовсе не доносы на знакомых, как Сашке подумалось поначалу (а чего еще ждать от человека из «органов»?), а нечто вовсе необъяснимое и совершенно непредсказуемое. Приходилось поддерживать деловые контакты с самыми разными личностями – от неискоренимой уличной шпаны до крупных преступных авторитетов, от ментов из райотделов до прокуроров высокого уровня… И вечная загадка, что Хозяину взбрендит: то выкрасть из провинциального музея дурацкий старый кинжал с заржавленным лезвием и стершимися письменами на ножнах, то организовать групповое изнасилование какой-то строптивой дурехи, причем не просто так поиметь бабу, а замаскировать все дело под сатанинскую оргию, то принять контрабанду из Гвинеи (а вся контрабанда – кустарно сделанный африканский божок из черного дерева, обычный туристический сувенир, и неясно, на фига его контрабандой через все границы тащить)…

Но что еще больше поначалу удивляло, так это пристрастие Хозяина к немыслимым ритуалам. Просто на грани сумасшествия. Объясняться с ним следовало витиевато, преклонять колени, целовать полы одежды – короче, заморочки крутые, только в Средневековье в собственном герцогстве с этими привычками и проживать бы.

Кем же был этот загадочный Ремиз? Шизофреником? Маньяком-любителем? Сашка решил, что масоном. Это они, масоны, на всяких дурных ритуалах помешаны, но при этом всегда при тайной власти, при связях и при деньгах и любой житейский вопрос легко решают.

Однако очень быстро Богучаров понял, что его Хозяин кроме обширных и разнообразных связей и вправду обладает сверхъестественной силой и, видимо, наделен колдовскими способностями… Ну что ж, пусть так, главное, чтобы и Сашке от этих способностей Ремиза кой-чего перепало.

А Хозяин со временем окончательно перестал таиться и играть в загадки, напротив, принялся приоткрывать перед Александром все больше мистических тайн. Даже обдумывать это все было трудно – ум за разум заходил. А для Хозяина все так, вроде семечек, само собой разумеющееся дело.

Разобраться в том, к чему он оказался причастен, Александр не мог, приходилось принимать слова Ремиза на веру. Ясно было только одно – Хозяин очень могущественный маг и лучше ему не перечить. А если действовать с почтением, со смирением и покорностью, так можно столько чудесного для себя выпросить! И не какие-то жалкие материальные блага, этим Сашку давно не удивишь, а нечто более высокого порядка.

Он заметил, например, что Ремиз практически не стареет. Как выглядел он двадцать пять лет назад, когда Сашка был сопливым пацаном, так и сейчас, когда сам Александр Петрович отнюдь уже не мальчик и смотрится чуть ли не старше Хозяина…

Долго пришлось подкатываться к Хозяину с этим разговором, но в конце концов Ремиз смилостивился.

– Что ж, Александр, я вижу, не хочется тебе стареть, – заметил он.

Сашка подобострастно закивал, облизывая вмиг пересохшие губы.

– Ладно, я наделю тебя чудесным даром, который тебе поможет. Но учти: одна ошибка, один неверный шаг – и ты его лишишься.

И Хозяин протянул ему чашку. Старую потертую чашку, даже без блюдца; фарфор чашки был тоненький (непрочная, наверное), а по бокам ее тянулись по кругу дубовые веточки с листвой…