"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
Из-за дождя у подъезда было безлюдно. Дашка поежилась:
– Здесь она живет? Так себе домик.
Дверь подъезда, разумеется, распахнулась перед нами сама.
– Прошу, – пропустил я вперед жену.
Дарья продолжала допытываться:
– Ну и зачем? Какое у нас тут дело?
– Не здесь же, – ответил я. – В квартире, конечно. Давай по лестнице поднимемся: мало ли.
– Ждем сюрпризов? – встрепенулась Дашка.
– Всегда, – кивнул я. И как в воду смотрел.
На сей раз это оказались подростки. Когда я, опередив
– В этом подъезде живете, щенки? – Я дернул за ухо. – Своих же соседей чистите?
Он заканючил ломающимся баском:
– Пусти, козел! Она не сосед, она мент!
На площадку поднялась Дарья и задиристо уточнила:
– Кто мент – я мент?
Пытаясь вырвать ухо из моих пальцев, пацан верещал:
– Не вы мент, а Сычиха! Пусти, гад! Брата позову – он тебя уделает!
Уж само собой. Чуть что – они стращают братом, реальным или мифическим. На таких шпанят я в своей школе насмотрелся и потому ухо его отпускать не спешил.
– Откуда знаешь Сычиху?
– Ее все знают, она из МУРа! Уй, больно!
Мы с женой переглянулись. Терять на него время было бессмысленно.
– Что с ним разговаривать? – Дашка подняла с пола отвертку. – Дай-ка я глаза ему выколю.
– Выкалывай, я держу.
Актерские способности Дашки значительно превосходили мои. Когда она шагнула, свирепо нацелив отвертку, горе-взломщик заорал как резаный. И что знаменательно, никто из соседей носа не высунул. Дашка с отверткой наперевес сделала еще шаг, а я, по оплошности как бы, упустил ухо нашего фигуранта. Пацаненок чесанул по лестнице, словно джейран по каменистым склонам. И где-то вверху за ним захлопнулась квартирная дверь.
Дашка положила отвертку на подоконник.
– Преступность вроде понизили.
Я кивнул:
– Причем существенно.
– Во всяком случае, они теперь не сунутся.
– В ближайшую неделю.
Глаза жены выражали недоумение.
– Ни фига не понимаю. Казалось бы, они должны за версту обходить дверь капитана МУРа…
– Именно «казалось бы», – вздохнул я. – Нестабильность общества напрямую коррелирует с непредсказуемостью поступков его так называемых граждан. Понятно я выражаюсь?
Дарья хмыкнула:
– Вполне. Теперь, значит, мы сами вломимся в эту квартиру?
– Не вломимся, а войдем деликатно. – Я указал рукой на дверь, и та беззвучно отворилась. – Милости прошу.
Дашка вошла, озираясь. Я прикрыл за нами дверь. Свет включать не стал: мерцания уличных фонарей вполне хватало, чтобы сориентироваться. Дарья с любопытством прошлась по комнате и кухне.
– Вот, значит, как живет супермент.
– Даш, мы не на экскурсии. –
Глядя на куклу, Дашка остолбенела. Затем посмотрела мне в глаза:
– Мы за ней сюда приехали?
– Догадался, Штирлиц, – улыбнулся я.
Но Дашка не улыбалась.
– Странно, что я тебя до сих пор не съела.
Мы покинули квартиру столь же бесшумно, как вошли. Мелкий дождь не прекращался, и Дашка обнимала куклу, чтобы та не промокла.
В «жигуленке» я включил зажигание, и мы, выполняя миссию, понеслись к Сычихе на явку. С королевским величием кукла восседала на коленях жены. Транспорта было не густо, и я легко в нем лавировал.
– Что-то двойников не видно, – зевнула Дашка.
– Соскучилась? – усмехнулся я. – Не переживай: Внушатель нас не оставит.
– Почему? Ведь он, похоже, тебя побаивается.
– Именно поэтому. Если сперва он просто пытался выдавить меня из Москвы, то теперь, когда я его раскусил и он знает об этом… Видимо, у нас временная передышка. Мы оба ищем способы достать друг друга. Но мне при этом нужно просто его найти, а ему… У него в сложившейся ситуации сильных ходов как-то не просматривается. Вероятно, он лихорадочно их ищет, и поэтому у нас затишье… Э-э, родная! Да ты спишь.
Дарья сонно возмутилась:
– Еще чего! Меня вот что интересует…
– Вздремни, ты устала.
– Любовь моя, в лоб дам. Не смей мне говорить, что я устала. – Она опять зевнула. – Вот что меня интересует. Зойка – ладно, черт с ней. А с журналистикой мы, что ли, вообще завязали?
– Ну прямо. – Я откинул волосы с ее лба. – Если мы чему-то учимся – пока не научимся, хоть застрели, не завяжем. А когда научимся, будем учиться дальше.
Она поерзала на моем плече.
– Без тебя знаю, засранец. Я спрашиваю, будем ли мы писать новые статьи.
Я покачал головой.
– Пока не тянет. Для журналистики нынче времена… Книгу написать попробую.
Дашка подняла голову.
– Вот новость. Книгу про что?
Мы мчались по вечерней Москве, подскакивая то и дело на колдобинах. И дождик, точно бездомный котенок, Царапался по стеклу.
– Какая разница про что? – ответил я Дашке. – Хоть про вот эти наши заморочки. Надо мысли привести в порядок, над языком поработать… Тяжкий, между прочим, труд.
Дарья стряхнула сонливость:
– На компьютере будем писать?
– Нет, обычной перьевой ручкой.
– Мы что же, – нахмурилась она, – вдвоем за одну ручку держаться будем?
Я прыснул:
– У каждого будет своя ручка и своя книга. А бумагу поделим поровну.
Она сложила пальцы в известную фигуру и сооружением этим повертела перед моим носом:
– Во, видел! Будем писать одну книгу. Вякнешь хоть слово против, я оглушу тебя вот этим кулаком…
Притормозив у подъезда, я выключил мотор.
– Приехали. Пойдем.