"Фантастика 2023-192". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
– Зато мне легко идти по жизни, совершая то тут, то там разнообразные добрые дела. Знаете, какое в этой фразе ключевое слово? Разнообразные, мсье д, Аламбер.
Глава четвертая. Фурор в салоне мадам Жоффрен
Спустя три дня, в среду, Алекс Чихачев с утра был занят созданием своего "светского образа", в котором важно было ни в чем не переборщить: мадам Жоффрен, в салон которой он был приглашен по протекции д, Аламбера, была чутка на фальшь. Значит прическа из своих темно-русых волос (им куафюр умудрился придать объем), отросший хвост которых задрапирован черным
.Прибыл он в районе обеда, на обед и попал. Служанка отряхнула с него какие-то соринки, ввела в гостиную и, сказав "Мсье Алекс Чихачев", исчезла. В комнате было человек пятнадцать, в том числе три женщины. Навстречу с кресла поднялась эффектная статная дама лет под 50(?) с высоко зачесанными светлыми волосами, в платье веселого оранжевого цвета (с кринолином, разумеется), из которого выглядывала полная грудь, полускрытая батистовой косынкой, стянутой лиловыми бантами. Дама пристально взглянула в глаза Алексу (у него пробежал по спине холодок!) и через несколько секунд удовлетворенно улыбнулась.
– Добрый день, мсье Чихачев. Я - Мария-Терезия, хозяйка этого дома, а это мои почти постоянные гости. Но в моих правилах иметь по средам одного-двух новых гостей, которые способны взболтать стоячую воду нашего милого болотца и заставить обсевших его лягушек заквакать погромче. По силам Вам такая задача?
Сашка нарочито медленно обвел взглядом полукруг гостей (приметил вдруг среди них Гольбаха и чуть ему поклонился), вернулся к недоумевающей хозяйке, склонился в более низком поклоне и сказал с легкой улыбкой:
– Я попытаюсь. Только заранее прошу у Вас прощения: я недавно освоил французский язык и некоторые обороты, особенно двусмысленные, еще не понимаю.
– Жаль, мы, французы, без двусмысленностей в разговоре обходиться уже не умеем, - попеняла ему мадам Жоффрен. А потом обратилась ко всем:
– Господа, теперь все в сборе, прошу в столовую - отдадим должное моим поварам.
Обед из трех блюд оказался вполне достойным для того, чтобы быть поданным в самом известном парижском салоне, причем французы вполне в немецком духе за обедом почти не разговаривали - видимо, дифференцировали удовольствия. Даже кофе они смаковали, не отвлекаясь на пустой треп. Зато после обеда, когда все вернулись в гостиную и расселись по своим местам, речи из них потекли все более оживленными ручейками.
Как Сашка и ожидал, мадам Жоффрен не стала сразу наседать "на новенького", а предоставила слово Дидро, спросив, скоро ли мы увидим новый том "Энциклопедии". Отозвался поджарый господин в сером кафтане, стандартном напудренном парике и со значительным таким рубильником на месте носа, которого хотелось одновременно назвать и молодым и зрелым, то есть в возрасте около 45 лет. Говорил он энергично и долго, но его монолог вдруг прервала мадам Жоффрен:
– Довольно, Дени. Из Вашей речи понятно, что в ближайшее время пятого тома нам не видать. И повинны в том господа Гольбах и д, Аламбер, не способные найти консенсус. Что Вы по этому поводу можете сказать, Анри?
– Мсье д, Аламбер - человек добрый по натуре и не желает обижать церковных пиявок, паразитирующих на давнем заблуждении человечества, называемом религией. Но истина, Жан, одна: Бог либо есть, либо его нет. Пора бы Вам уже выбрать одно из двух и тогда продолжить нашу энциклопедию или уйти в раковину "чистой" науки.
– Что Вы можете сказать в
– Моя доброта здесь не причем. Мсье Гольбах не желает понимать, в каком мире мы живем, кто этим миром правит. Правят же короли и клерикалы, которые способны прекратить издание Энциклопедии в любой момент. Не понимаю, как Анри этого не понимает.
– Да, противоречие трудно разрешимое: истину сказать нельзя, хотя она, как сказал Дон Кихот, дороже.
– Позвольте мне высказаться на этот счет, - вдруг встрял неожиданно для всех Сашка.
Мадам Жоффрен с невыразимым любопытством посмотрела на "новика" и кивнула без слов.
– Я хочу возразить герру Гольбаху в связи с его утверждением о том, что Бога нет и не было. Вы на этой формулировке настаиваете? Хорошо. Так вот, я готов согласиться с тем, что Бога в настоящее время в мире нет. И все завывания церковников и мольбы людей обращены в пустоту. Но вполне вероятно, что давным-давно наш мир был все-таки сотворен Богом. Или каким-то предшествующим человечеством, которое в процессе своего развития зашло так далеко, что смогло управлять процессами созидания звезд, Солнца, планет и жизни на этих планетах. Иначе без управляемого вмешательства такого Разума трудно объяснить некоторые природные явления.
– Какие именно?
– взвился Гольбах.
– Например, существование возле Земли Луны. Этот спутник, если посмотреть на него в телескоп, сплошь изъязвлен огромными кратерами, но никакой вулканической активности на нем не видно. Похоже, что все кратеры Луны имеют метеоритное, то есть ударное происхождение. Значит, если бы Луны-защитницы не было, все эти каменно-железные глыбы падали бы на Землю и тогда о цветущей жизни здесь можно было бы забыть. Случайно ли Луна оказалась возле Земли? Все может быть, но мне хочется думать, что ее поместили здесь когда-то всемогущие разумные существа.
– Но куда они подевались, - спросила мадам Жоффрен.
– Кто знает. Вселенная велика: может быть, помогают сейчас выжить какой-то другой, внеземной цивилизации?
– Что значит велика?
– встряла молодая дама с мелкими чертами лица, сидевшая возле хозяйки.
– Разве не Солнце является ее центром?
Вышел Сашка от мадам Жоффрен в окружении нескольких его новых почитателей, в числе которых оказалась и Жюли де Леспинас (та самая задира). Сначала компания проводила мадемуазель к ее квартире в стенах монастыря Сен-Жозеф (где другой известный салон держала мадам дю Деффан, ее тетя), а затем поехали к Гольбаху - ужинать и продолжать интересные дебаты. "Как я вам завидую, мужчины!
– сетовала Жюли.
– Вы вправе продолжать вечер, а я нет". Что касается Гольбаха, то он хоть и был узколобый немецкий атеист, но своих друзей привечал как истый француз, чем они, признаться, и злоупотребляли - но ведь ни у кого из них не было такого наследства, как у Анри....
Уже поздно вечером Сашка повез д, Аламбера на улицу Сент-Антуан, и по дороге подвыпивший ученый поведал новообретенному другу Алексу про свою влюбленность в мадемауазель де Леспинас. Только из-за нее он часто бывает в салоне мадам дю Деффан и там любуется ее грацией и наслаждается ее остроумием. "Что там за грация и какое остроумие, - недоумевал Сашка.
– А уж верность в ее добродетели точно не входит: я-то знаю, что означает, когда эти бэби начинают смотреть снизу вверх воловьими глазами....". Впрочем, Жан пока в число ее возлюбленных не входил. "И не надо, все равно она его бросит: ботан во все времена ботан. С другой стороны он так ведь и не отведает, что это за штука такая: любовь....".